Рок не нуждался в помощниках, он предпочел бы остаться в одиночестве.
— Это рискованное занятие, к тому же я склонен недооценивать духов. Для всех будет безопасней, если вы выйдете и подождете, пока я закончу.
— Все слышали? — обратился я к присутствующим в комнате.
Компания молча разошлась. Разговаривать никому не хотелось: было над чем подумать.
Питерс отправился караулить кухарку. Кид поднялся наверх проведать старика. Думаю, он испытывал весьма смешанные чувства. Мне, во всяком случае, трудно было связать сложившееся в Кантарде представление о генерале Стэнтноре с открывшимся нам образом злобного маньяка.
Морли пошел потолковать о прежних временах с Дожанго и его здоровенными братцами. Я проводил Дженнифер и уложил ее отдохнуть. Девушка вся дрожала и хотела одного — свернуться калачиком под одеялом и забыть обо всем. Мне хотелось бы того же, если бы я узнал, что мой папа убил мою маму.
Пока Рок не закончит приготовления, больше делать нечего. Я надел пальто и побрел на кладбище. Постоял немного, глядя на могилу Элеоноры и пытаясь примириться сам с собой. Ничего не выходило. Я заметил прислоненную к ограде лопату. Уэйн не стал уносить ее, точно предвидел, что понадобятся еще могилы, а значит, нечего таскать инструмент туда-сюда. Я нашел подходящее место и начал копать. Быть может, удастся успокоиться, готовя место успокоения для Чейна.
Но это мало помогло. Тем более что, вырыв яму в три фута глубиной, я увидел Элеонору. Она стояла у своего надгробного камня и смотрела на меня. Я остановился и попытался прочесть что-либо на ее лице, черты которого при дневном свете казались расплывчатыми, неясными.
Прошлой ночью она была совсем как живая, потому что высосала почти всю жизнь из Стэнтнора.
Бывала ли она столь же живой, когда мстила генералу, уничтожая его слуг? Привидение не нуждается в этом, оно может убить человека так, что все припишут его смерть несчастному случаю — забодал бык или случился сердечный приступ.
— Прости, Элеонора. Я не хотел причинить тебе боль.
Она ничего не ответила. Она говорила со мной лишь однажды — когда нашла на пороге комнаты Питерса.
Сейчас она тоже казалась живой, настоящей. Почему медлит Рок? Справиться с ней оказалось трудней, чем он рассчитывал, не по зубам этот орешек? Я старался думать о посторонних вещах — о могиле, которую рыл, об убийце, о ленче, о чем угодно — только бы отвлечься от Элеоноры, забыть о печальной, никчемной короткой жизни этой женщины.
Ничего не помогало. Я присел на край могилы, прямо в грязь. Я сидел и оплакивал ее, а она, почти прозрачная, невесомая, сидела напротив с тем же заботливым, участливым видом, с каким склонялась над поверженным горе-сыщиком.