Она продолжала стоять, глядя на него, и он повторил:
— Так как, хотите?
— Я знаю, что вам нужно. — Она сказала это тихо, с тенью улыбки на губах.
Несмотря на злость и боль, эта улыбка Моны Лизы проникла ему в душу.
— Ну, скажите.
— Смузи из пырея. Я скажу Джо, чтобы принес вам коктейль. Я слышала, что он очень полезен для вашего здоровья. — Она развернулась на каблуках и вышла из комнаты, вскинув подбородок и развернув плечи.
Келлен откинулся на подушки. Гнев его утих, боль тоже почти улеглась. На их места пришли стыд и смущение.
Бриджит права — он должен перед ней извиниться.
Внутри у Бриджит все дрожало. Скрипнув зубами, она выскочила из апартаментов, ни слова не сказав Джо. Бриджит кипела от негодования. Хотя обед был уже готов, она попросила Шерри:
— Дай мне что-нибудь, чтобы я покрошила на мелкие части.
Повариха понимающе взглянула на нее:
— Что-то мне подсказывает, что тебе в руки лучше нож сейчас не давать.
— Да, встала сегодня не с той ноги.
Келлен Фауст! Кем возомнил себя этот человек? Этот бесцеремонный тип ведет себя как настоящий тиран. И к тому же страдает провалами в памяти. Он сам согласился с ее предложением переделать прежние комнаты администратора в номер люкс для ВИП-гостей. Он согласился на ее переезд в пустующие хозяйские апартаменты. Она на всякий случай сохранила их переписку по этому вопросу. Может быть, стоит показать ему контракт, в котором ясно сказано, что она имеет право на проживание в отеле в дополнение к получаемому жалованью??
Да, она смотрела на него по пути к двери. Возможно даже, смотрела на несколько секунд дольше, чем требовалось. Ну хорошо, она откровенно разглядывала его, что вообще-то совсем ей несвойственно. Но Келлен Фауст, без рубашки, в одних трусах, действительно привлек ее внимание.
И она в самом деле хорошо его рассмотрела.
Несчастный случай нанес тяжелый урон его некогда совершенному телу. Келлен казался исхудавшим, но тощим его нельзя было назвать, скорее сухощавым. Но он оставался весьма привлекательным.
Бриджит попыталась вспомнить, когда у нее последний раз перехватывало дыхание при виде мужчины, и не смогла. Уже в первый год ее семейная жизнь с бывшим мужем дала трещину, а потом и вовсе стала ужасной. Так она потеряла четыре года. Ей до сих пор было стыдно вспоминать, как она позволила себе на этот срок превратиться в коврик для вытирания ног.
После развода Бриджит пребывала в слишком расстроенных чувствах, чтобы думать о новых отношениях. Получив место в отеле, она была счастлива сосредоточиться на работе, словно забыв о личной жизни.