— Здесь постоянно живут гости, — добавила Бриджит.
— Где же вы собираетесь спать, мисс Райт?
Где она собиралась спать?
Бриджит стиснула зубы. Трудный вопрос. Пожав плечами, она попыталась улыбнуться.
— Я что-нибудь найду на то время, пока вы будете жить здесь. — Она надеялась, что его пребывание не слишком затянется.
Келлен повалился на диван и, сморщившись, тяжело откинулся на подушки. Последние минуты он держался на ногах только усилием воли. Бриджит видела это. Она могла бы восхититься его мужеством, если бы оно не сопровождалось таким тяжелым характером.
— Хотя бы один номер наверняка свободен? — В первый раз его слова прозвучали скорее неуверенно, чем раздраженно.
— Нет. На этой неделе у нас все занято.
— А на следующей?
Она медленно выдохнула.
— На самом деле все номера уже забронированы до конца сезона, разве что в последний момент кто-нибудь откажется.
Келлен продолжал молча смотреть на Бриджит.
— Вы же не можете спать в вестибюле! — перебил ее он, чертыхнувшись.
Бриджит перевела взгляд в сторону коридора — в гостевой спальне она занималась на тренажерах, когда погода не располагала к пробежке. В ней помещался футон, который раскладывался в довольно удобную постель. Старшая сестра Робби и ее сын Уилл были единственными гостями, которых Бриджит готова была принять в любое время. Она со вздохом вспомнила, что они собирались вскоре приехать. Придется известить их, что планы поменялись.
— Я скажу помощнику, чтобы поставил мне кровать в офисе, — наконец проговорила она.
— В том офисе, мимо которого мы сейчас проходили? — фыркнул он. — Разве туда поместится кровать? Туда и детскую коляску не втиснуть.
— Ну да, будет тесновато, — признала Бриджит.
— Нет.
Она моргнула.
— Нет?
— Нет. — Теперь это короткое слово прозвучало еще более категорично.
Бриджит почувствовала, как у нее снова зачастил пульс. Этому человеку хорошо удается выводить ее из равновесия. Она очень не любила, когда ей указывали, что делать. После развода ни один мужчина на это не осмеливался, да она бы и не позволила. После того как потерпела крах ее семейная жизнь, во время которой она едва не растворилась во властной и деспотичной личности мужа, Бриджит пообещала себе, что больше никогда не позволит, чтобы ее волю подавляли.
Она открыла рот, чтобы возразить, но Келлен откинул голову на спинку и закрыл глаза. Он был одет в черное и серое — эти цвета, как видно, соответствовали его нынешнему расположению духа. Плотно сжатые губы и морщины на лбу свидетельствовали о том, что он едва терпит боль.
— Вы когда последний раз принимали болеутоляющее? — произнесла Бриджит, стараясь не допустить в тоне сочувствия, чтобы не ущемить его гордость. Келлен принял в штыки предложенную ею помощь у подъезда отеля, и она поняла, что он в ней не нуждается.