— Чувствительный, романтичный и сентиментальный? — с усмешкой процитировала богиня и ответила: — Пока никаких крайних мер, мне нужно всего лишь переговорить с Бираном Юроз аль Кивар и Вирноном Зиндекхским. Знаешь их?
— О первом не слыхал. Какой-нибудь провинциал? Второй — скучнейший тип. Зачем они тебе? — принц скроил недовольную мину. Джей терпеть не мог зануд, педантов и нытиков.
— Дело государственной важности. Надо! Значит, с Вирноном меня познакомишь ближе к концу бала, — не столько даже попросила, сколько потребовала Элия, довольная тем, как складывается ситуация.
— Слушаюсь, ваше высочество, — преувеличено подобострастно ответил бог, изогнувшись в нарочито глубоком поклоне, тем более нелепом, что осуществить его бог сподобился, балансируя на лестнице между первым и вторым этажом. Так принцы не кланялись никогда и никому. Они вообще всем поклонам предпочитали едва заметный кивок головы при практически неподвижной шее. — Не соблаговолите ли повелеть что-то еще?
— Пока нет, — царственно отказалась женщина и прогнала обиду брата всего несколькими словами: — Если только первый танец со столь восхитительным кавалером!? Великолепно выглядишь, мой дорогой. Синее и золото — достойно оформляют твою красоту, а цепочку и серьгу-паучка в ухе так и тянет потрогать, хоть я вышла из возраста Бэль.
— Тебе стоит только пожелать, милая, можешь трогать все что угодно, если заодно хоть немного потрогаешь и меня! Кстати, нижнее белье у меня тоже на цепочке с паучками, — Джей блеснул мимолетной улыбкой в которой жара и голода было куда больше, чем извечного циничного лукавства.
— Искуситель, — улыбнулась Элия, давая почувствовать принцу некоторый интерес, пробужденный его словами, поступить иначе, значило бы оскорбить бога. — Твоим дамам повезло.
— Ну так, — усмехнулся уже самодовольно мужчина, вступая с сестрой под своды огромного бального зала, заполненного знатью.
Белый с золотой искоркой мрамор стройных колонн, декоративных фонтанов, лепных арок, лестниц и стен словно сиял собственным светом, озаренных магическими хрустальными люстрами. Сумерки прятались за окнами-витражами, укрытыми тяжелыми золотыми гардинами. Прохладно-голубые по случаю весеннего сезона тона драпировок и обивки мягкой мебели из дерева светлых оттенков дополняли интерьер. Музыканты на галерее играли сонату Ноута «Прелесть ожидания». Чудесная музыка, шум голосов, смех, звон бокалов — привычные звуки светского вечера наполняли зал.
Туфельки Элии неслышно ступали по фигурному паркету. К чему лишние эффекты? Одного явления Богини Любви оказалось довольно, чтобы привлечь внимание. Восхищенные мужские взгляды, привычно-завистливые и оценивающие женские обратились к прекрасной паре. Приятным разнообразием на этом скучном фоне был лишь Элегор Лиенский, устремившийся к богине.