Как умело он смог соединить, казалось бы, не связанные друг с другом вещи и оказаться правым! Элизабет чувствовала себя духовно обнаженной перед ним. Она взяла бутылку шампанского, чтобы снова наполнить свой бокал.
— Позволь мне.
Элизабет позволила, хотя чувствовала — вместе с этой бутылкой она отдает ему контроль над ситуацией.
— Ты копаешься в душе всех своих женщин, Гарри? — спросила она с язвинкой.
— Почему ты думаешь, что вся моя жизнь состоит только из ублажения девочек? — возмутился Гарри.
— Я же вижу, как ты флиртуешь, как смотришь. К тому же Майкл сказал — флирт для тебя обычное дело, ты со всеми так себя ведешь.
— Да, флирт может приносить удовольствие, это верно, — согласился Гарри. — Это может быть приятно для обеих сторон. Но это не так часто случается. Я не могу вспомнить ни одного примера, когда у меня отношения длились больше одной ночи.
— Вот и хорошо, — произнесла Элли. — У нас с тобой как раз всего одна ночь.
— Почему?..
— Потому что… — замялась она. У нее не было никакого желания посвящать Гарри во все подробности своего плана. — Потому что я не хочу привязываться к тебе.
Она очень хотела, чтобы он принял это объяснение и не расспрашивал больше.
Но Гарри не унимался:
— Но почему? Почему? Я не понимаю, ты боишься, что я брошу тебя?
«Да», — вертелось на языке у Элизабет, но она ничего не сказала.
— Разве я предал тебя, когда тебе понадобилась моя помощь, чтобы скрыть от Майкла свои чувства? Разве я не помог тебе, когда ты хотела убежать от них? Разве я нарушил обещание не приставать к тебе до пятницы? Нет. Видишь, я делаю все, как ты хочешь.
Элизабет не могла этого отрицать.
— Да, да… — соглашалась она. — Но все это… совпадало с моими целями…
— Какими целями? — настаивал Гарри.
У Элизабет голова кружилась от его давления.
Она резко повернулась к нему:
— Почему бы тебе не прекратить болтать и просто не взять меня здесь и сейчас? Ты же видишь, я доступна, как ты и хотел. Делай же со мной все, чего так жаждал!
Гарри разозлился. Он попытался прикоснуться к ее душе, найти к ней подход, точки соприкосновения, но Элизабет намеренно закрывала любую дверь, в которую он стучался.
Он поставил свой бокал:
— Ты хочешь, чтобы с тобой обходились как с грязной девчонкой, а не как с женщиной, о которой я забочусь? Хорошо, будь по-твоему.