– Ага, – радостно закивала октябришна.
Что из прошлых событий внушили ей уверенность, что ее переодетому величеству это под силу, она раскрыть не успела, ибо окно дома взорвалось остатками рамы, стекол и не замолкающим ни на мгновение гондыром. Тяжело хлопнувшись на землю, он вскочил, замахал лапами-руками и, не разбирая дороги, наткнувшись несколько раз на поленницу вокруг частокола и развалив ее до основания, незваный гость нашел распахнутые ворота и кинулся в лес.
Шерстни за ним не последовали – было еще слишком темно для них. Они наощупь расселись по всему, на что наткнулись, и сердито, но удовлетворенно жужжа, стали ждать рассвета, самодовольно обмениваясь впечатлениями от недавней битвы.
Перегруженное неуклюжее корыто шло тяжело, страдая бортовой и килевой качкой одновременно.
Едва Серафима отвлекалась на секунду, чтобы осмотреться по сторонам или перекинуться парой слов с кем-нибудь из свиты, чтобы убедиться, что они все еще на борту, как оно начинало лениво замедляться и скачками терять высоту, заставляя холодный пот выступать на лбу, а небогатое содержимое желудка подкатывать к горлу. Чтобы держать его на одном курсе[15] и не давать ему заваливаться и рыскать, приходилось постоянно делать тяжеленным пестом движения, похожие на гребки, и пальцы Серафимы, однажды намертво сомкнувшись вокруг деревяшки, уже часа два как больше ничего не чувствовали. Само их существование скептически настроенный ум давно уже поставил бы под сомнение, но измотанной царевне было не до таких изысков, и поэтому она просто гребла, гребла, гребла…
Край горизонта над лесом, наконец-то, засветился. Теперь можно было определить, в какую сторону они летят.
– Находка, куда нам теперь? – обернулась царевна, сжимая сведенными судорогой руками тяжелый пест и тыча им вниз, чтобы не терять высоту. Перегнувшись через край корыта, и так можно было сорвать пригоршню голубоватой, склизкой на вид, светящейся в темноте листвы с верхних веток очередного таинственного дерева, верхушка которого выступала из тумана консистенции общепитовского молока как какой-то психиделический айсберг.
Октябришна повернула голову направо, налево, попыталась посмотреть назад без того, чтобы вывихнуть себе затекшую шею, и усталым сонным голосом объявила:
– Это смотря куда мы хотим попасть, ваше царственное величество. Серафима. Сергий. Если назад в Черемшур, то нам направо. Если в царство Костей – то налево. А если в Лукоморье…
Царевна заинтересованно повернулась к ней левым ухом и на мгновение перестала грести.
– …тогда не знаю. Дороги-то мы так и не спросили… – извиняясь, развела руками Находка.