Уинни побледнела и сказала спокойно:
— Ну, скажи это. — И тут же крикнула: — Скажи!
Эхо пронеслось над озером. Марсия трясло, горло сдавило, веки горели.
Внезапно Уинни опустила глаза и охнула. Он тоже посмотрел на свои ладони. В них сидел чугунный птенец. Крылья раскинуты, как для первого полета, загнутый клюв вздернут, взъерошенное ветром оперение навеки застыло.
Первой очнулась Уинни. Она мягко тронула его за плечо.
— Ты не хотел, знаю. Но если ты попробуешь, как мы вчера говорили…
Марсий сглотнул и дернул плечом, отстраняясь.
В этот момент со стороны дороги послышалось конское ржание и стук копыт.
— Ваше Высочество! Ваше Высочество, вы нас слышите?
— Здесь… — прошептал Марсий. Потом прочистил горло и сказал громче. — Эй, я здесь!
— Марсий, погоди! — но он уже полез наверх, не оборачиваясь.
Там его ждал отряд из дюжины всадников, закованных в латы с королевским гербом на груди — знаком бесконечности. Покачивались плюмажи, сверкали мечи и наконечники копий.
Находившийся впереди воин выглядел усталым. Глаза ввалились.
— Ваше Высочество, мы искали вас всю ночь. Вы целы? Его Величество места себе не находит.
Марсий вздернул подбородок.
— Со мной все в порядке. А Его Величеству я сам все объясню. Где мой конь?
Один из всадников выехал вперед, ведя на поводу серого в яблоках скакуна.
Наследный принц вскочил в седло.
— Едем, — кивнул он, и отряд тронулся в путь.
Уинни стояла и смотрела им вслед, пока люди короля не скрылись в клубах пыли.
— Прости, Марсий, — прошептала она. — Мне правда очень-очень жаль.
* * *
Порой ледяная сдержанность людей пугает намного сильнее криков и брани. Отец Марсия был как раз из таких. Он долго молча рассматривал его — все происходило в тронном зале, — потом качнул головой в сторону мастера Луция и произнес ровным, ничего не выражающим голосом:
— Мне сказали, что с тобой была какая-то девчонка.
— Да, она…
— Молчать. — Его Величество поднялся с трона и начал прохаживаться взад-вперед, поглаживая перстни на руках. Мантия величественно стелилась за ним по надраенному до зеркального блеска полу, в котором отражалась люстра, сияющая мириадами огней. — Еще мне сказали, что тебя видели вчера в таверне, — он пощелкал пальцами, и мастер Луций, сверившись со свитком, подсказал:
— «Наглая куропатка».
— Да, «Наглая куропатка», — отец произнес это так, словно буквы были горькими.
Марсий сделал шаг вперед.
— Отец, выслушайте, я…
Правитель резко развернулся, откинул путающийся в ногах шлейф. Черные глаза сверкали на бледном лице, ноздри раздувались.
— Это она научила тебя перечить своему отцу и королю?