Марсий отшатнулся и чуть не упал со стула. В изумлении уставился на свои руки.
— Но я же даже не пытался, и… — Он снова поднял голову. Птенец расправил крылья, разминаясь после вынужденного заточения — черный абрис на фоне бархатного синего неба. Полуорел-полулев, только совсем крошечный. Марсий протянул к нему руку, но грифон цапнул его и опасливо отодвинулся.
Он глянул на палец, рассмеялся и быстро нагнулся, прикрыв голову, потому что птенец взмыл с подоконника и сделал круг по комнате. А потом, разогнавшись, ринулся к окну и вылетел наружу. В какой-то момент показалось, что он сейчас упадет и разобьется. Но вот птенец с трудом удержался в воздухе, отчаянно хлопая крыльями, выровнял полет и начал медленно набирать высоту. Марсий смотрел на него, пока тот не превратился в крохотную точку на фоне луны, после чего закрыл окно.
Перестать заморачиваться — кто бы мог подумать!
Он практиковался еще около часа на всех подряд вещах — иногда получалось, чаще нет. Но начало положено! Это как со спортивными тренировками: нужна постоянная практика.
Он должен рассказать об этом отцу, сейчас же, немедленно! Нет, придется дождаться утра. Отец не станет сердиться за то, что он нарушил приказ не выходить из покоев без разрешения, когда увидит, с чем он пришел.
Марсий не мог заснуть почти до самого утра, а когда все-таки заснул, увидел парящего над городом грифона, не птенца, а уже взрослого, гордого и величественного. Рядом с ним летела девочка с темно-зелеными, разметавшимися по ветру волосами и синими глазами. Она смеялась и махала, зовя Марсия присоединиться к ним.
* * *
Заявиться к отцу на следующее утро без приглашения он не успел. Тот сам вызвал его в рабочий кабинет. Там больше никого не было, даже мастера Луция.
— Ты едешь учиться, — сообщил отец, не отрываясь от бумаг, которые в этот момент подписывал. Перо резво бегало по пергаменту. Марсий как зачарованный смотрел на уверенные росчерки, которые оставляла унизанная перстнями рука.
— Когда?
— Сразу после завтрака.
— Но…
— Твои вещи уже собраны. Карету подадут через полчаса.
— Отец, я хотел тебе кое-что показать, смотри, — он вытянул руки, но король, по-прежнему не поднимая глаз от свитка, отрезал:
— Довольно, Марсий. Ты уже не ребенок, а будущий король. Я устал от твоих выходок.
— Только взгляни, о большем я не прошу! Вот, — он потянулся к лежащей на столе мраморной лягушке пресс-папье, но дотронуться не успел.
Отец отшвырнул перо и поднял тяжелый взгляд:
— Я сказал: довольно.
Марсий замер, медленно опустил руки и завел их за спину, приняв ту же позу, что и отец вчера у окна.