Сердце екнуло.
— Озриэль! — крикнула я и тут же испуганно зажала рот рукой.
Отбросила остатки балдахина и подбежала к зеркалу.
Блуждавший в белесом тумане ифрит вздрогнул и повернулся в мою сторону. Я припала к поверхности ладонями.
— Озриэль, ты меня слышишь? — прошептала я, глотая слезы.
Тень приближалась, становясь все четче, приобретая цвета. И когда он остановился совсем близко — протяни руку и достанешь, — сомнений не осталось: это действительно Озриэль. Не Орест, а мой любимый. Под воротничком виднелся след, оставленный плетью Кроверуса.
Губы ифрита шевельнулись, сложившись в «Ливи», но толща стекла не пропустила ни звука. Он меня тоже не слышал. И, похоже, не видел, только чувствовал: стоял прямо напротив, но смотрел куда-то поверх плеча, хмурясь, напряженно вглядываясь. Еще он ужасно выглядел — словно постарел лет на десять и за это время ни разу не выспался.
— Я тут, Озриэль, тут! — стоило огромного труда сдержаться и не перейти на крик.
Ифрит приставил сложенные козырьком ладони к зеркалу, снова вгляделся, потом о чем-то вспомнил, порылся в кармане и нацепил очки, похожие на рокерские — с расходящимися лучами звезд. Наши взгляды встретились, и его измученное лицо осветилось улыбкой.
Меня обожгло волной стыда и сожалений. Я чувствовала себя последней предательницей. Как я могла пять минут назад прижиматься в бальной зале к дракону и воображать, что счастлива? Нет, это было что-то другое, неправильное. Вот оно, настоящее счастье, стоит передо мной за стеклянной преградой, такой обманчиво хрупкой и вместе с тем непреодолимой.
Наши ладони встретились, моя — с этой стороны, его — с обратной. Второй рукой я коснулась щеки ифрита. Он тоже погладил мою в отражении, что-то нежно бормоча, а я кивала с совершенно глупым видом. Потом взгляд Озриэля упал на мою ночнушку, он поперхнулся, глаза выпучились — увидел дыры от когтей. Вопрос был ясен и без звука.
«Нет-нет, это чистая случайность!» — я сунула палец в прореху и показала, что не ранена.
Озриэль встрепенулся, похлопал себя по карманам, достал короткую синюю палочку, показал ее мне и написал на стекле:
Поскольку в зеркале все отражалось наоборот, я не без труда прочитала послание.
Яростно помотала головой. «Нет, я в порядке!»
Он облегченно выдохнул, помял кончик палочки и осмотрел комнату за моей спиной.
Я кивнула. Общение выходило слишком однобоким. У меня тоже скопилось множество вопросов. Решение пришло мгновенно.
Показала «я сейчас» и кинулась к комоду. Достала из нижнего ящика «Набор настоящей принцессы» — дождался-таки своего часа, — схватила вишневый карандаш для губ, вернулась к зеркалу и продемонстрировала его Озриэлю.