– Я лучше вообще не буду на нее сердиться, чем потом мучиться чувством вины из-за того, что рассердилась, – оправдывает плохое поведение своей трехлетней дочери бывшая сокурсница Саймона.
Одна моя подруга призналась, что трехлетний сын ее укусил. Но ей было совестно его отчитывать, зная что он наверняка заплачет. Она предпочла забыть о случившемся.
Многие родители боятся излишней строгостью сломать свободолюбивый дух своих чад. Одна американская мамочка, приехав к нам в гости, пришла в ужас, увидев в нашей квартире манеж. Оказывается, в Штатах считается, что манежи ограничивают развитие. (Мы этого не знали – в Париже ими пользуются все.)
Знакомая с Лонг-Айленда рассказывает о своем невоспитанном племяннике, чьи родители, по ее мнению, слишком много ему позволяли. Однако он вырос и стал главой отделения онкологии одного из крупнейших американских медицинских центров – а был невыносимым ребенком!
– Думаю, если ребенок умен, но при этом неуправляем, с возрастом он ощутит больше свободы для развития, – говорит она.
Очень сложно понять, где они, эти границы. Что, если я заставляю Лео сидеть в манеже, а он из-за этого в один прекрасный день не изобретет лекарство от рака? Где кончается свобода самовыражения и начинается обычное хулиганство? Если я разрешаю своим малышам останавливаться и разглядывать крышки люков на тротуаре, значит ли это, что я им потакаю. Или так развивается любознательность?
Многие мои знакомые (не французы) застряли где-то посредине и пытаются быть для своих детей одновременно и музами, и диктаторами. В результате такого подхода они бесконечно торгуются со своими детьми. Сталкиваюсь с этим впервые, когда Бин исполняется три года. Новое правило нашего дома гласит, что ей можно 45 минут в день смотреть телевизор. В один прекрасный день она просит посмотреть подольше.
– Нет. На сегодня хватит, – отвечаю я.
– Но ведь когда я была маленькой, я совсем не смотрела телевизор, – возражает она.
Как и в нашей семье, во многих домах существует хотя бы несколько запретов. Но теорий воспитания так много, а есть родители, которые вообще против дисциплины. Знакомлюсь с одной такой мамочкой во время очередной поездки домой.
Лиз – дизайнер, ей тридцать пять или около того, а ее дочке Руби – пять. Лиз без запинки называет авторов, сформировавших ее взгляды на воспитание: педиатр Уильям Сирз, писатель Элфи Кон и бихевиорист Б. Ф. Скиннер. Когда Руби хулиганит, Лиз с мужем пытаются объяснить девочке, что она делает неправильно с точки зрения морали.
– Мы стремимся избавиться от нежелательного поведения, не напирая на родительский авторитет, – говорит Лиз. – Я стараюсь не сдерживать ее физически лишь потому, что я сильнее. Стараюсь не пользоваться тем, что распоряжаюсь деньгами: «это я тебе куплю, а это не куплю».