Я хотел, чтобы она наорала на меня, сказала мне, каким куском дерьма я являюсь. Это сработает лучше, разве она не знает этого?
Но она не знала. Потому что, если бы знала, то вероятно воспользовалась бы этой тактикой давным-давно. Но тогда, вероятно, у нее кишка тонка.
- Из-звини, ты прав, - пропищала она, растирая руками лицо.
И я ненавижу это еще больше. Извинения. За что? Почему она извиняется? Я – мудак. Я диктовал все в этом разговоре. Единственное, что она начала – это ее долбаные рыдания. Она извинялась. Она нахрен извинялась. И я бы поспорил на миллион долларов, что она не знала за что. Все, чего она хотела от меня, – обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Но это будет тоже ложью. Ничего не будет хорошо. Мой отец насиловал мою сестру каждый день с девяти лет. Пока она не забеременела. Пока он не вырвал ребенка из нее. Пока она не превратилась в ничего, кроме оболочки, готовой трахнуться с любым и каждым за дозу кокаина, который заставит уйти боль. Ничего теперь не может измениться.
Я ничего не смогу изменить.
- Я ухожу, - я отвернулся. Я больше не мог на нее смотреть. Не мог признать тот факт, что я жил этой красивой жизнью с Сарой в изящной квартире. Она была напоминанием. Напоминанием того, что я облажался с Фей.
***
- Доброе утро, - произнесла Фей с радостью, когда вышла из своей спальни несколькими минутами позже.
- Добр… - но слова умерли у меня в горле, как обычно это бывает, когда я вижу Фей по утрам. Я думал, она была красивой в тот день, когда я подобрал ее с улицы, когда ее тело было слишком худым, разрушенным наркотиками и недоеданием. Но сейчас она стала кем-то еще. Кем-то эффектным и ярким. Казалось, с каждым днем она становилась все красивее. Ее тело стало таким соблазнительным, подчеркнутым под плотно обтягивающей черной юбкой-карандаш. Ее белая блузка с короткими рукавами была заправлена в юбку, на ее ногах черные каблуки. Ее длинные, темные волосы были распущенны. Сара взяла ее с собой на стрижку несколько недель назад, и теперь они спадали волнистым беспорядком по ее плечам.
Теперь ее лицо приобрело немного цвета. Она помогала нам перевезти Кейдена и Кэти в их новый дом несколько недель назад, и провела весь день на улице в шортах и футболке, вид, который пленил меня больше, чем должен.
Она обошла меня и направилась на кухню, открывая холодильник и доставая бутылку с водой. Я наблюдал, как она нагнулась, как юбка плотно обтягивала ее. Я мок разглядеть очертания ее попки. Стринги, которые она одела под нее. Я не видел эту одежду раньше. Грустно ли то, что я знал ее гардероб?