– Но что ж, получается, эти Лепелетье нарушили предписание суда? Если картина должна находиться на территории замка…
– Предположим, они спрятали картину в какой-то вещи, которая в принципе является частью имущества замка? Ты слышала такой термин – экстерриториальность?
– Да, это что-то связанное с дипломатической неприкосновенностью, если не ошибаюсь.
– В принципе верно. Автомобиль посла России является частью территории России, понимаешь? Ну и тому подобное. И я подумал, что, к примеру, карета из Сан-Фаржо является как бы частью его территории…
– Неизвестная картина Давида! – бормочу я завороженно. – Если ее найти… представляю, сколько она сейчас стоит! Понимаю, почему ты ее ищешь.
– Понимаешь, да не совсем, – усмехается Максвелл. – Дело не только и не столько в деньгах. Интересы семьи Лепелетье в свое время защищал тот самый Филипп Ле-Труа, о котором я тебе рассказывал. Именно Филипп Ле-Труа намекал дочери Луи-Мишеля Лепелетье, как можно спрятать картину. В наших семейных архивах сохранились кое-какие черновики его писем, в том числе тот, где он обращает внимание Луизы-Сюзанны Лепелетье на понятие экстерриториальности. Я думаю, эта дама последовала его совету и спрятала картину в остове, скажем, кареты, которая некогда являлась имуществом замка, а потом была подарена какому-нибудь слуге за долгую и верную службу.
– И ты решил, что это именно та колымага, которая стоит в сарае Брюнов?!
– Почему бы и нет? Это типичный XVIII век, кстати сказать. Но картины там нет, это бесспорно, я все простукал. В этой конструкции не нашлось бы подходящего вместилища. Слишком миниатюрное сооружение. Нужно искать что-то покрепче, помассивнее.
– Во-первых, есть и другие старые кареты. Я видела в доме у Клоди…
– Вряд ли картина в доме Клоди, – говорит Максвелл.
– Почему ты так думаешь?
– Да вот так, думаю, и все. Есть основания предполагать.
– А как, по-твоему, она должна выглядеть, эта картина?
– Я это знаю более или менее точно. Существуют копии гравюры Тардье. То есть их осталось совсем мало, конечно. Думаю, я их все скупил, – говорит Максвелл самодовольно.
– Зачем? Одной мало?!
– Да вот так, – вновь уклончиво отвечает Максвелл. – Есть причины.
– Ну ладно, есть так есть. Хотя я вовсе не спрашивала о содержании картины. Я имела в виду, как она может выглядеть упакованная, понимаешь?
– Вот оно что. Ну, я предполагаю, что полотно было свернуто в рулон и упрятано в некий водонепроницаемый металлический футляр длиной чуть больше метра и довольно-таки толстый, сантиметров десять в диаметре. То есть я предполагаю найти что-то вроде трубы именно таких размеров.