– Не будем отчаиваться! – говорит она наконец, с явным сожалением глядя на пустую коробочку от «Брауни». – У тебя виза на месяц? А прошло только полмесяца. У нас впереди еще целых две недели – вагон времени!
Поскольку Николь замужем за русским, она не только великолепно говорит по-русски, но и набралась весьма живописных идиом из нашего великого и могучего. Что-то я давно не слышала ее любимого – «убиться лопатой»… А еще от своего мужа она набралась чисто русского идеализма и какого-то неудержимого оптимизма! Целых две недели впереди, ну надо же! Я бы сказала – всего две…
– Плохо, что лето, – с сожалением говорит Николь, собирая со стола тарелки, чтобы загрузить из в посудомоечную машину. Уж эти мне буржуи!.. – Все сейчас в отпусках, в разъездах. В августе Париж вообще пустой. Некоторые магазины, кафе, аптеки, парикмахерские закрыты. Даже аукцион «Друо» не будет работать, ты представляешь?
Вот этого я как раз не представляю. Квартал Друо, где живет Николь, а теперь обитаю и я, – исконно квартал антикваров. Здесь бессчетное количество лавок и лавочек, магазинов и магазинчиков, которые торгуют любым антиквариатом, от старых газет, открыток и книг до картин, мебели и всего такого прочего монументального. Кроме них, есть еще здание, где с утра до вечера проводятся аукционы по продаже антиквариата. Рядом вечно бродит народ, стоит куча машин – ни пройти, ни проехать. Неужели это кипение страстей может утихнуть? Слабо верится.
Внезапно Николь роняет вилку и смотрит на меня с испугом:
– Мон дье!.. У меня не голова, а решето дырявое! В два часа начинается аукцион, на котором я хотела побывать! Сейчас как раз придет Гленда, домработница, она часик побудет с Шанталь. Аукцион – это довольно интересно. Хочешь пойти со мной?
Хочу ли я! Еще бы! Стук молотка, властный голос: «Делайте ваши ставки, господа! Кто больше? Раз!..», золоченые стулья, на которых сидят толстопузые господа и высокомерно сверкающие брильянтами дамы, готовые выложить целое состояние за какую-то незначительную картинку, которая, очень может быть, принадлежит кисти великого художника, или за связку старых писем – свидетелей былой интрижки, или вовсе грандиозного романа, или вообще за костюм, цилиндр, любимую кружку исторического лица, или за его, к примеру говоря, подтяжку…
– Хочу! Очень!
– Тогда собирайся!
Говорят, французы значительно ближе по духу нам, русским, чем, к примеру, американцы. Очень может быть. Однако у французов имеется одна черта, которая отдаляет их от нас на несколько тысяч световых лет. Дело в том, что они не переодеваются дома. Вот как оделись с утра в костюм или платье – так и ходят весь день. При этом – в уличной обуви, даже на каблуках. Никаких халатов, разве что дойти утром от постели до ванной и вечером – в обратном направлении. Или если ты болен, к примеру. Именно поэтому Николь, которая с самого утра принаряжена в клетчатые брючки чуть ниже колена и хорошенькую блузочку, а также в босоножки, хоть сейчас готова к выходу. Ну а я, само собой, хожу в халате.