Рядом со мной Николь тихонько ахает и едва не роняет свою покупку. Стремительное телодвижение, которое она исполняет, чтобы удержать коробку, привлекает внимание этого самого Ле-Труа. Он смотрит на Николь, потом на меня, потом снова на Николь – и губы его расплываются в улыбке:
– Мадемуазель Брюн! Дорогая моя Николь! Не могу передать, как я рад вас видеть!
С этими словами он бесцеремонно, будто мешающую ему мебель, отодвигает со своего пути увесистую мадам Люв и очаровашку Лору, которая все никак не может натянуть на личико прежнюю маску леди Совершенства, и подходит к нам. Преспокойно вынимает из рук Николь коробку с сапогами, зажимает ее (коробку, ясное дело!) под мышкой, щелкает каблуками, словно заправский гусар, и целует Николь руку. Затем четко, картинно поворачивается ко мне, секунду смотрит в мои глаза своими темными насмешливыми глазами, отдает такой же четкий поклон и красиво склоняется к моей руке.
Я цепенею, потому что чувствую не просто воздушный, ни к чему не обязывающий чмок. Ле-Труа прихватывает кожу на моей руке губами, а потом легонько прикусывает. О, не больно, самую чуточку, но этого вполне довольно, чтобы у меня задрожали коленки. Еще один такой поцелуй – и ноги у меня подогнутся, словно у крошки Лоры, только на физиономии будет не бешенство, а выражение самого неописуемого восторга.
Ох, искушение… грех, грех!
В глазах слегка расходится туман, в который я канула при этом очень своеобразно выраженном знаке почтения, и я вижу устремленные на меня глаза Ле-Труа.
Моментально нацепляю на себя маску мисс Неприступности, но взгляда от него отвести не могу.
У него темные, то ли черные, а может, карие глаза, длинные брови и смуглое лицо. Кого-то он напоминает, но кого?..
– Максвелл! – восклицает Николь. – Неужели это вы! Просто не верю, не верю! Куда вы пропали?!
– Только вчера вернулся из дальнего путешествия, – объясняет человек с потрясающим именем Максвелл.
– Куда сбежали от реальности на сей раз? – улыбается Николь, и я вижу, что ей очень приятно разговаривать с этим странным смуглым типом.
Между тем толстуха Люв и милашка Лора дружно подбирают свое имущество и торопливо ретируются, бросая на Ле-Труа опасливые взгляды. Похоже, они до смерти рады, что он отвлекся. У толстухи вообще затравленный вид, а на личике Лоры страх мешается с откровенной ревностью.
Занятная история. Более чем занятная…
Эскалатор уносит вниз Люв и Лору, а я перевожу взгляд на Николь, которая все еще щебечет с Ле-Труа. И улавливаю его ответ:
– Вообразите, Николь, я наконец-то добрался до России!