— Что это ты мне сегодня притащил, Серж? — спросил Сергей, встретивший меня во дворе, шутливо раскрыв объятия.
Мы с ним тезки, поэтому с самого детства, чтобы отличаться, он был просто Сережка, а я Серж. И легко догадаться, кто мне придумал такое имя.
— Да вот, хочу, чтобы ты кое на что взглянул, — я сходу раскрыл папку, решив воспользоваться ярким дневным светом, смягченным лишь кронами яблонь.
Собираясь к старому другу, я захватил с собой один из Валеркиных эскизов. Сергей был реставратором и кое-что в живописи понимал. Как и я, впрочем.
Он бросил заинтересованный взгляд на рисунок и замер.
— Откуда ты взял ЭТО? Кто художник?
— Ты не поверишь, — ответил я, — обыкновенный мальчишка.
— Твой ученик? — Сережка жадно схватил альбомный листок.
— К сожалению, нет.
— Тогда предложи ему! Тащи в свою школу! Обязательно. Не упускай такой талант!
— Думаешь, я не предлагал? Да тысячу раз уже. Он отказывается.
— Как?! Почему?
— Долго объяснять…
Да я и не знал, как рассказать Сергею то, что сам понимал очень смутно. Если вообще понимал. Как Валерка ежедневно стоит на Замковой Горе и одержимо рисует свои эскизы. Один за другим. Каждый день. Всегда только на этом месте.
Как я каждый день, возвращаясь домой, останавливаю машину и выхожу ими любоваться. Альбомные листы торчат из его школьной сумки. Свежие работы, с еще не высохшей краской, разложены вокруг на камнях.
И на всех изображены водопады Небесной страны.
Холст с картиной у мальчика был только один. Валерка время от времени доставал его, раскрывал затрепанную обертку, тщательно устанавливал на мольберте и, сверяясь с эскизами, пытался добавлять к пейзажу что-то, ведомое лишь ему одному. В эти минуты я предпочитал не мешать.
Но когда он прерывал работу, я расспрашивал.
«Почему ты рисуешь только здесь? Почему не хочешь ходить заниматься ко мне в школу?»
«Вы не понимаете, я не могу… У меня не получится рисовать в другом месте. Ведь это его сны».
«Кого? Какие сны? Это ты не понимаешь, какой у тебя талант. Ты обязательно должен учиться дальше».
«Я не могу! Не могу».
«Валера, я должен поговорить с твоими родителями».
Валерка тогда опять прикусывал губу и чуть не плакал.
«Пожалуйста, не надо. Они и так думают, что я учусь в художественной школе. А я должен здесь… Рисовать… Я должен успеть, понимаете? Мне обязательно надо успеть нарисовать так, чтобы получилось очень похоже».
Мы с Сергеем прошли внутрь, в кухню — собирался дождь.
Теперь я смотрел в сад через большое окно. Сад был такой же старый, как и дом. Холодный ветер шелестел в траве, качал ветви яблонь, сдувал начинающую желтеть листву, подхватывал ее и, играючи, проносил сквозь решетку ограды. Ворота ворчливо скрипели. Небо потемнело в ожидании ненастья. На стекло упали первые тяжелые дождевые капли.