Одним из этих «плохих» полицейских стал Джеймс Браун, после того как следователи и прокурор провели десятичасовой, записанный на пленку, допрос женщины, чей коэффициент интеллекта был равен семидесяти. Пэтти Кларк (имя изменено) была гражданской женой одного из братьев Вернона. Она имела долгую историю неблагополучных отношений и сама выросла в приемной семье. По делу детей Вернонов ей были предъявлены обвинения в жестоком обращении с детьми, но, как ей сказали, эти обвинения могут быть смягчены, если она скажет «правду» об убийстве Келли Уилсон и роли в нем Джеймса Брауна. Позже она сказала, что ее признания были буквально написаны для нее на доске, поскольку проводившие допрос люди были очень расстроены ее неспособностью правдоподобно повторить то, что они велели ей сказать. Расшифровка ее допроса ясно демонстрирует, что для получения ее признаний было использовано принуждение, а следователи, ведущие допрос, постоянно говорили ей, что они знают, что Браун был на месте преступления, и угрожали ей последствиями, если «она не скажет правду». Когда читаешь протокол этого допроса, трудно понять, кто демонстрирует меньшую разумность: следователи, пытающиеся заставить умственно неполноценную женщину использовать для обозначения анального секса те же термины, которые использовали дети во время «сессий удерживания», или бедная Пэтти Кларк, пытавшаяся подобрать не менее семи различных вариантов, пока наконец не услышала нужный термин от следователей.
В «признаниях» Кларк фигурировали десятидневные пытки, последовавшие после похищения девушки-чирлидера, групповое изнасилование, отрезание молочных желез Уилсон, подвешивание ее тела, чтобы собрать кровь, предназначенную для питья, и каннибализм. Бобби Вернон-младший, которого Лаппе забил до бессознательного состояния, был сыном Кларк.
Признания, полученные под принуждением, проблематичны во многом. Не в последнюю очередь проблемой является то, что они ведут к осуждению невинных людей. Еще одна проблема состоит в том, что факты, неизвестные следователям, могут позже стать известными, и тогда будет разрушено не только доверие к свидетелям, но также и к тем, кто ведет расследование. Такие факты в конце концов помешали тем, кто расследовал преступления сатанинской секты в Гилморе, и специальному прокурору. Сержант Браун сам выявил наиболее веские доказательства, вот почему, как считали многие, специальный прокурор и его люди решили, что этот полицейский должен быть назван членом сатанинской секты. С доказательствами было много проблем: не было никаких улик, указывающих на связь Вернонов и пропавшей девушки; показания детей, что их привозили на склад и снимали детскую порнографию, было невозможно подтвердить, поскольку такого склада не существовало (были проверены все склады в округе), а фильмы, фотографии и видеозаписи не были найдены; кости, найденные на заднем дворе дома Вернонов, оказались костями животных, не человеческими; «маска дьявола», найденная в их доме, оказалась дешевым костюмом на Хеллоуин — тогда миллионы американцев нужно было бы считать сатанистами.