Я рассказал первоклассникам о мозге, о том, что в некотором роде он действует как мышца. Я напомнил, как они учили алфавит в школе, и рассказал о пользе повторения. Я сообщил, что у них много других подобных «мышц» в голове, и им тоже необходимо уделить определенное внимание, чтобы они выросли большими и сильными. Рассказал о том, как развивается мозг и что заставляет мозг человека работать, сделав акцент на происходящие при этом изменения.
— Питер, ты помнишь, мы обсуждали с тобой, что, чтобы выучить что-нибудь новое, приходится много тренироваться? Это потому, что мозг изменяется, когда вы им пользуетесь постоянно.
Я посмотрел на детей и опять на Питера.
— Так ведь, Питер?
Он улыбнулся и кивнул.
— Именно поэтому ваш учитель заставляет вас опять и опять делать письменные упражнения, опять и опять отрабатывать буквы.
Я показал слайды. Я привез с собой макет головного мозга, и Питер передал его по рядам. Я отвечал на вопросы. Какая часть мозга отвечает за речь? Какого цвета мозг? Хранятся ли в мозгу видеофильмы о нашей жизни?
Я рассказал, насколько важно для маленького ребенка, чтобы его мозг в процессе развития получал стимулы от прикосновений, разговоров и взаимодействия с людьми. Я рассказал им то же самое, что я говорю родителям, судьям, педиатрам и своим сотрудникам, только чуть проще.
Потом я упомянул о том, как разные дети растут в разных домах. Как японские дети учатся говорить по-японски, как в некоторых культурах мамы носят детей с собой целыми днями весь первый год их жизни. Как некоторые дети не получают такого объема разговоров, прикосновений и любви в начале жизни, и как это может повлиять на мозг. Им было интересно. Мы смеялись.
Питер улыбался. И тогда настал нужный момент. Я не знал, сколько я расскажу им и даже что именно буду говорить. Я собирался руководствоваться реакцией детей и Питера. И я начал:
— Спасибо за то, что вы разрешили мне прийти в ваш класс. Питер рассказывал мне о вас, когда был у меня в Хьюстоне. Я знаю, что вместе со многими из вас он ходил в детский сад.
Несколько человек подняли руки.
— Мы приглашали Питера в нашу клинику в Хьюстоне, потому что хотели изучить его удивительный мозг.
Дети посмотрели на Питера.
— Дело в том, что когда он был маленьким, то первые три года он непрерывно оставался в своей кроватке.
Казалось, что детям интересно, но не очень понятно.
— Он родился в другой стране, где многого не знают о нашем мозге. Его родители не могли быть с ним, поэтому Питер попал в детский дом, когда был совсем маленьким. В этом детском доме каждый ребенок помещался в кроватку, и она становилась его домом. Дети не могли передвигаться, ползать, даже стоять, чтобы потом научиться ходить. До того момента, когда за ним приехали родители — а ему было уже три года, — он никогда не мог походить, поиграть с друзьями, обнять любимого взрослого человека. Его мозг не получал стимулов.