Ректор Фостер, между прочим, представил Ребекку Бенедикту Максвеллу. Она словно онемела, а он пробормотал что-то с вежливой официальной улыбкой и вернулся к своему разговору с Фноной. Казалось, он чем-то недоволен.
Ребекка, огорченная его небрежной манерой поведения, незаметно отошла к стене и теперь из своего относительного укрытия наблюдала за мужчиной своей мечты.
- Ребекка, это как-то на тебя не похоже - прятаться по углам. Иди-ка сюда, я представлю тебя Бенедикту.
Она вздрогнула, заслышав голос Руперта, и, поставив стакан с недопитым коктейлем на подоконник, неохотно подошла к шефу, который стоял в компании Бенедикта, Фионы и ректора. Положение было идиотским, она хотела сказать, что их уже познакомили, но Руперт не дал ей такой возможности.
Обняв ее за плечи и втянув в свой узкий круг, он произнес:
- Это Ребекка, мой ассистент. Ты помнишь старину Упыря? Так вот, Ребекка его дочь, и такая же умная, как ее папа.
- Упыря? Руперт! - воскликнула девушка, готовая провалиться сквозь землю. Да еще Бенедикт Максвелл бросил на нее такой странный взгляд! Ощущение было не из приятных.
Руперт захохотал:
- Прости, дитя, мы дали ему такое прозвище. Блэкет-Грин, Упырь и есть!
Ей удалось улыбнуться. Тем временем Бенедикт Максвелл, высвободившись из цепких рук Фионы, остановил свои по-кошачьи сверкающие глаза на Ребекке.
- Это и есть дочь покойного профессора Блэкет-Грина? - Не только удивление, но и еще какое-то другое, непонятное ей чувство окрасило его голос.
- Вы были знакомы с отцом? - спросила она тихо.
- Я посещал его лекции. Вероятно, он умер совсем недавно. - Пряча темные глаза под полуопущенными веками, он добавил:
- Примите мои соболезнования. Я знаю, как тяжело потерять близкого человека.
Она почувствовала искреннее сожаление в тоне его глубокого, мелодичного голоса, и гнетущее беспокойство исчезло; у нее стало тепло на душе, и это отразилось в ее улыбке, когда она взглянула на его суровое лицо.
- Благодарю вас.
Его темные глаза оглядели ее с ног до головы - вне всякого сомнения, с чисто мужским интересом. Он едва обратил на нее внимание, когда их первый раз познакомили, однако теперь воздал ей дань мужского одобрения.
Остаток вечера пролетел для Ребекки будто во сне. Бенедикт настоял, чтобы она выпила бокал шампанского вместе с ним и, как бы случайно, обнял ее за хрупкие плечи. Шел оживленный разговор, а порой и просто веселый, так как Руперт показывал всем и каждому в отдельности фотографии новорожденного сына.
- А где же Мэри? - спросил Бенедикт, на что Руперт с упоением стал излагать подробности о процессе рождения ребенка, со всеми техническими тонкостями, и закончил свое повествование шутливым резюме: