- И какого же ты хочешь компромисса со стороны человека, который четыре года не видел своего сына? - вкрадчиво поинтересовался он.
- Я бы не возражала, если б ты виделся с ним раз в месяц и на каникулы один раз в год. - Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть, как он примет ее предложение. Его губы сжались в тонкую линию. - Ну хорошо, можно и раз в две недели, - торопливо уступила она.
- Ты уж лучше скажи: раз в день - и попадешь почти в яблочко, - подсказал он, и в голосе его послышался металл. - Я соглашусь только на безоговорочную капитуляцию. Мы поженимся, как я уже говорил, в течение трех дней.
Ребекку словно прорвало:
- Не смеши, пожалуйста. Я не могу стать твоей женой, и ты не можешь меня заставить. Даниэль - мой сын...
- Наш сын. - Его жесткий взгляд остановился на ее сердитом лице, и он перестал притворяться спокойным. Обхватив одной рукой, он прижал ее к груди, другая его рука притянула ее за шею так, что лица их почти соприкасались. - Ты что же, будешь еще сопротивляться, когда воочию убедилась, что Даниэль и я должны быть вместе! - В его глазах засверкали гневные искры. - Что ты за женщина? Мне бы тебя задушить за твои проделки, но вначале - да, вначале я тебя зацелую до потери сознания, и ты будешь моей, пока не взмолишься о пощаде!
Его рука сжала ей горло, и на мгновение она и впрямь испугалась за свою жизнь - ей не приходилось еще встречаться с такой яростью. Он наклонился к ней и, оставив без внимания предложенный ею компромисс, не позволив вырваться, впился ей в губы.
Она сопротивлялась его дикой страсти, хотя и сознавала; что он уже не владеет собой. Губы ее онемели, и, когда он наконец отпустил ее, она сердито проговорила:
- Ты сделал мне больно!
Его рука опустилась к подолу ее халата.
- Возможно, но мне было очень приятно, - бесцеремонно сказал он, и глаза его потемнели, предвещая новый взрыв безумства, не в пример опасней.
Затрепетав всем телом, она попыталась увернуться, но его руки сжали ее стальным кольцом. Он приподнял ее и положил к себе на колени.
- Подожди, Ребекка, я еще с тобой не покончил, - пробормотал он.
Она была полностью в его власти; ее голова откинулась назад, она глядела в его побагровевшее лицо, фиалковые ее глаза были широко открыты. Совершенно обездвиженная, загипнотизированная его взглядом, жаром его прикосновений, она окончательно лишилась воли.
Он вновь наклонился к ней и поцеловал, но на этот раз нежно, заражая своим чувством. Его руки ласкали ее с ног до головы, и она не могла не ответить ему - рука ее легко скользнула по его обнаженной груди, покрытой волосами.