– Да как вы смеете! – Глаза Пэг стали похожи на полированную сталь. – Вы что, хотите сказать, что это кто-то из друзей убил мою девочку? Да они были лучшими друзьями с детского сада – некоторые из них! И они плачут не переставая с тех пор, как она умерла…
– Я просто говорю, что настоящий убийца все еще на свободе…
– То есть вы считаете, что кто-то из ее друзей задушил ее собственными руками? Вы считаете, что это больше похоже на правду, чем то, что это сделал ваш чокнутый пациент Макс?! Черт возьми, у вас незавидная работа – покрывать пациента, который настолько опасен, что с оружием в руках берет в заложники детей и угрожает взорвать весь торговый центр со всеми, кто там находится! – Пэг скривилась, нагнувшись вперед: – А теперь послушайте меня. Я вас просила по-хорошему… умоляла вас – а сейчас я скажу вам, что собираюсь сделать, если вы не расскажете мне или полиции все, что знаете. Я сама предприняла расследование и задавала вопросы всем психиатрам, которых знаю, – они рассказали мне о случае Тарасова… и о том, что если психиатр подозревает, что его пациент может кого-то убить, – он по закону обязан донести на этого пациента в полицию или предупредить потенциальную жертву.
Эрик почувствовал, как вспыхнуло его лицо.
– Вы знали, что Макс собирается убить Рене. И истинная причина того, что вы преследовали ее в тот вечер до самого дома, – то, что вы хотели ее защитить. Значит, если вы не пойдете мне навстречу и не расскажете полиции все, что знаете, – мой муж и я… мы подадим на вас в суд. У нас есть деньги – и мы потратим все до последнего цента, чтобы доказать вашу вину. Вы потеряете все, что у вас есть. Вы никогда не сможете работать в государственной больнице… и ни в какой больнице вообще. – Пэг говорила так горячо, что слова наскакивали друг на друга, она была вне себя от ярости, боли и горя. – Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы правосудие свершилось. Я не остановлюсь до тех пор, пока не увижу, что Макс наказан по всей строгости закона. Поэтому если вы не хотите попасть под горячую руку – вам лучше пойти в полицию и все рассказать.
– Мне очень жаль, но я не могу…
– Тогда пусть будет так. – Пэг вдруг поднялась, резко отодвинула стакан с газировкой, затем схватила сумочку, развернулась и быстро пошла к выходу.
– Пэг, подождите! – Эрик встал было, чтобы броситься за ней, но передумал и снова сел на свой стул: он и так причинил ей слишком много боли. Пэг была во власти эмоций, и на ее месте он, скорее всего, чувствовал бы то же самое.
Но если посмотреть отстраненно, то кое-что ценное он от нее все-таки узнал: бойфрендом Рене был, вероятнее всего, Тодд Шулер.