– Лори, остановись. – Эрик распахнул входную дверь как раз в тот момент, когда Лори рвала на себе рубашку, вцепившись в воротник, пуговицы летели в стороны… И тут на пороге возник детектив Роадес и несколько полицейских с оружием в руках, которое они направили на Лори.
– Доктор Фортунато, ни с места! – закричал Роадес. – Не двигайтесь!
– Не-е-е-ет! – проревела Лори, ярость затмила ей разум. Она подняла ножницы выше, но Эрик успел сделать длинный выпад и вырвать ножницы из ее руки.
Как раз за мгновение до того, как они вонзились бы ему в грудь.
Наступил декабрь, и Эрику было приятно видеть, что комната посещений украшена в честь праздника, хотя не так уж легко создать праздничную атмосферу в исправительном центре для несовершеннолетних. На стенах развесили гирлянды в виде рождественских елочек, мелками нарисовали Санта-Клауса, а еще ханукальные дрейдлы и чаши Грааля, исполненные более-менее искусно. В центре жили подростки от десяти до восемнадцати лет, здесь было тридцать шесть комнат, в одной из которых жил Макс.
Комната для посетителей была современной, чистой, средних размеров, на полу лежал тонкий голубой ковер, а сквозь широкие окна струился дневной свет, довольно яркий, несмотря на обещанный метеорологами снег.
В комнате стояли десять маленьких столиков, около каждого – тяжелые пластиковые стулья. За одним из этих столиков и уселся Эрик, ожидая прихода Макса. Он не стал снимать пальто, потому что его некуда было повесить. В углу комнаты стояла украшенная елка, а под ней, на белом коврике, имитирующем снег, расположились подарочные коробки, упакованные в яркие, блестящие обертки. Возможно, это будет не лучшее Рождество в жизни Макса, но все же парню сильно повезло, что он оказался здесь, а не в настоящей тюрьме.
Макса судили как несовершеннолетнего – в результате усилий его адвоката и проведенных сразу тремя независимыми друг от друга психиатрами экспертиз: его обследовал психиатр в исправительном центре, свою оценку его состоянию и степени опасности для окружающих дал психиатр, нанятый Мэри, и, кроме того, свое заключение написал Эрик. Все три психиатра сошлись в том, что Макс страдает ОКР и депрессиями со склонностью к самоубийству и не может нести полную ответственность за свои действия в период обострения заболевания.
Федеральные власти отозвали свое обвинение против него в терроризме, а окружной прокурор суда Монтгомери отозвал обвинение во взятии заложников – на основании того, что Макс на самом деле не причинил и не собирался причинить никакого вреда никому из них и был безоружен. Макс признал свою вину в нарушении общественного порядка и создании потенциально опасной ситуации и был приговорен к году в исправительном центре для несовершеннолетних и трем годам «испытательного срока». Судья принял такое решение вопреки настойчивым протестам бизнесменов, связанных с «Королем Пруссии», которые требовали, чтобы Макса судили как взрослого и вкатили ему по полной.