– Идея бесподобная! – подхватил граф. – И в самом деле, Уизеридж, оставайтесь на обед и позвольте всем нам насладиться вашим близким знакомством с хитроумными происками и уловками Сатаны. Уверен, что даже такие его верные последователи, как все мы, узнаем от вас кое-что новенькое!
При этих словах побледневший от гнева и возмущения Проспер Уизеридж выпрямился, однако промолчал, понимая, что если станет отвечать, как это подобает священнослужителю, то неминуемо станет всеобщим посмешищем.
– Больше мне, увы, сказать нечего, милорд! Оставляю сей дом и эту несчастную девицу, которая даже не подозревает, в какую смрадную пропасть греховности она сейчас низвергается!
Достопочтенный направился к выходу, и граф посторонился:
– Не смеем вас удерживать, мистер Уизеридж, – но тот вдруг повернулся к Пандоре:
– А вы, вы еще пожалеете о том, что случилось сегодня, – громовым голосом возопил он. – Отныне и до конца своих дней вы будете сожалеть, что избрали сей путь, ведущий не к вратам рая, но в преисподнюю, к Сатане, который увлек вас на путь греховных соблазнов!
Голос его звучно отозвался во всех закоулках холла, а сам Проспер Уизеридж, очевидно ощутив себя в роли рыцаря-крестоносца, временно потерпевшего поражение от дьявольских сил, величественно зашагал к дверям, выхватил из рук лакея свою черную шляпу, спустился с крыльца и сел в ожидавший экипаж.
– Ликуй, Ад! – весело воскликнула Китти. – Но, господа, если вас не мучает жажда после подобного действа, то лично я сейчас с удовольствием бы опрокинула бокал вина!
– Какой же он злой – просто мурашки по телу бегают! – поразилась Кэро.
– Он проклял всех нас, но больше всего досталось Пандоре, – посочувствовал граф.
Она, однако, с большим облегчением воскликнула:
– Теперь он уже ни за что не захочет на мне жениться!
– Да, он сейчас хочет, чтобы вас обнаженной провели по улицам Линдчестера и при этом секли розгами, как падшую женщину, – подтвердил граф.
– А так действительно поступали в прежние ужасные времена? – полюбопытствовала Китти.
– Иногда такое происходит и сейчас, – предупредил граф, – так что будь осторожна!
– Ты хочешь меня напугать? Но если не считать брюк, в которых я появляюсь на сцене, и нашего с тобой знакомства, то я почти респектабельная особа!
– И слово «почти» в данном случае очень уместно, но Кэро права: всем нам надо выпить! Такие драматические сцены, да еще перед обедом, очень подрывают жизненные силы, – и граф направился в салон, а за ним последовала Пандора. Все, что произошло, ее несколько потрясло, в особенности, ярость и презрение, прозвучавшие в словах Проспера Уизериджа, и в данную минуту она старалась взять себя в руки, однако самое главное сейчас – это ее освобождение из-под власти пастора.