– Неужели театр снова обратился к этому старому спектаклю? – поинтересовался Клайв.
– Эта пьеса всегда идет с успехом, – пояснил Фредди, – и если в роли капитана Макхита выступает мадам Вестрис, то разве может быть иначе?
Слушая этот разговор, Пандора удивлялась, как может женщина – любая женщина – так рисковать своей репутацией, появляясь на сцене в мужском костюме! И возмущение, выразившееся на лице Пандоры, заставило Фредди улыбнуться:
– Это шокирует не вас одну, некоторые зрительницы даже в обморок падают, увидев, как, например, мадам Вестрис или Китти горделиво расхаживают по сцене в брюках!
– Да, я, наверное, тоже старомодна, – и, встав из-за стола, Пандора направилась к выходу, но, дойдя до двери, остановилась: – Может быть, кто-нибудь скажет мисс Кинг о том, что случилось с Норвином?
По лицу Фредди Пандора догадалась, что это предложение не слишком его обрадовало:
– Хорошо, я ей об этом скажу, но почему, если надо сделать что-нибудь неприятное, это всегда выпадает на мою долю?
Пандора, торопливо поднимаясь по лестнице, еще слышала, как мужчины дружно стали вышучивать беднягу Фредди.
Войдя в спальню графа, она сделала знак миссис Мэдоуфилд, и они вышли в коридор, чтобы можно было поговорить, не понижая голос до шепота.
– Гости отбудут, как только упакуют свои вещи!
– Хорошая новость, мисс Пандора. Незачем, чтобы кто-нибудь из них беспокоил графа!
– Ну, конечно же, незачем, и мне кажется, миссис Мэдоуфилд, никто из них не сможет заинтересоваться табакерками, если вы станете наводить там порядок.
Больше ничего не потребовалось объяснять. По лицу миссис Мэдоуфилд можно было догадаться, что она все поняла и поэтому быстро зашагала по коридору, а Пандора вошла в спальню. Раненый лежал все в той же позе, что и раньше, но ей показалось, что он побледнел, а кровь начинает проникать через ранее белоснежный бинт. Она села возле постели. Как же это и почему так случилось, подумала Пандора, что она без памяти полюбила человека с понятиями, которые ее дядя-епископ считает порочными и греховными? Да, можно представить, что граф испытал, когда его родственники Чарты, по сути дела, обрекли на смерть его отца, отказав ему в помощи. Она могла также понять, почему ее дед горько возненавидел всех, кто мог унаследовать титул и владения его погибшего на войне любимого сына Джорджа! Она попыталась вообразить, как повел себя граф в Лондоне, когда унаследовал огромное фамильное богатство, а также и то, почему он вступил в отношения с Китти: да потому, что его инстинктивно потянуло к женщинам, которых общество отвергает как аморальных и падших и с которыми, по мнению тети, не должен знаться ни один уважаемый представитель мужского пола. Вот именно поэтому граф и решил тоже отвергнуть приличия и в этом преуспел. Но ведь все же не из-за Китти состоялась дуэль, на которой его ранили, а из-за нее, Пандоры!