В лицо подул легкий бриз. Я вернулся в пассажирский коридор и заглянул в салон. За столами никого – даже Пайка не видно.
– Бейтс! Где старший офицер?
– Не могу сказать, сэр. Может, передохнуть решил, сэр.
Я спустился в кают-компанию.
– Веббер, где мистер Саммерс?
Веббер кивнул на дверь каюты Чарльза и прошептал:
– У себя, сэр.
Я постучал.
– Чарльз! Это я!
Нет ответа. Но разве мы не друзья? Я постучал еще раз и отворил дверь. Чарльз сидел на краю койки, вцепившись в деревянную раму. Он уставился на противоположную переборку, вернее, сквозь нее. В мою сторону даже не моргнул. Загорелое лицо его вытянулось и пожелтело.
– Господи! Что стряслось?
Он только головой дернул.
– Эй, старина!
Губы у Чарльза задрожали. Я быстро сел рядом, накрыл его руку своей. С его чела на пальцы мне скатилась капля пота.
– Это я, Эдмунд!
Он вытер взмокшее лицо и бессильно уронил руку.
– Да объясните вы что-нибудь, ради Бога! Вам плохо?
Тишина.
– Чарльз! А у нас хорошие новости – на всех трех мачтах поставили паруса!
Только теперь он заговорил:
– Помехи.
– Какие еще помехи?
– Он заявил, что я чиню помехи.
– Андерсон!
Чарльза трясло, словно от холода. Я убрал руку.
– Я ведь чувствую, мы прибавили ход, – забормотал он. – Везет ему, правда? Мертвый штиль как раз на время работы – и снова ветер. Андерсон уверяет, что мы прибавили два узла. Вот он и отчитал меня. Крайне холодно.
– Отчитал – за что?
– За то, что я чиню помехи. Я и не думал, что можно чувствовать себя настолько униженным. Трал – он ведь снес чуть ли не половину киля. А кому какое дело? Теперь вот, ради полутора-двух узлов, Бене засунул в дерево раскаленные балки и оставил их там!
– Он клянется, что они покроют стенки желобов слоем угля.
Чарльз наконец-то поднял на меня глаза.
– Вы его видели? Говорили с ним?
– Я…
– Я не должен ему мешать, понимаете?! Он – блестящий молодой офицер, а я – унылый, косный…
– Не мог он такого сказать!
– Защищая своего любимца, он скажет все, что угодно. Велел мне не торчать у Бене на пути… – Он осекся, а потом злобно прошипел: – Не торчать на пути!
– Клянусь вам, я этого так не оставлю! Да я подниму против него все власти в колонии! Да я…
Чарльз резко передохнул и прошептал:
– Не вздумайте. Это же бунт!
– Это справедливость!
Чарльз уткнулся лицом в ладони. И произнес еле слышно:
– Не справедливости я жажду…
Я с трудом выдавил:
– Чарльз… я знаю – я всего лишь пассажир… но эта чудовищная…
Он озлобленно рассмеялся.
– Разумеется, вы – пассажир, но это не значит, что пассажирам ничего не грозит. А если даже вам удастся сделать то, о чем вы толкуете, нового назначения мне все равно не получить, не говоря уж о карьере капитана!