Теперь все зависело от того, сумеют ли они ее разговорить и знает ли она что-то важное. А наблюдая ее тупой испуг, слушая простецкий говорок, с каждой секундой Баграм сомневался в ее осведомленности все больше и больше.
– Сын-то? Ой, уехал, люди добрые. Уже три дня как уехал.
– Куда?
– Он мне докладывает? Я ему кто – так, прислуга. Да и не живет он здесь, бывает наездами, когда что-то непотребное устроит. Не сын, а одно недоразумение.
– Почему? – заинтересовался Баграм.
– Да с детства всех обманывает. А потом ко мне люди приходят. А он годами прячется, не показывается. И хоть бы копеечку матери дал…
Баграм с сомнением обвел взглядом хоромы:
– Это ты что, женщина, плохо живешь?
– Что, вот это все? Ой, милые мои, да это разве мое? Да я разве такие деньги когда видела?
– Сын построил?
– Он построил? Хи-хи, – кашляюще засмеялась Мария Илизаровна, сгорбившись еще больше. – Дом брата моего троюродного. А я тут как домработница. Мое тут только вот душегреечка. – Она оттянула кофту. – Да две тарелки алюминиевые. Брат сам-то все на северах чего-то строит, добывает. А меня как сторожиху сюда. Значит, чтобы его богатства кто не украл. Чтобы соседи не подожгли. Тут глаз да глаз нужен. Народ, он ведь злой бывает, когда чужое богатство видит.
– А сын?
– Да вот сколько живу, копейки от него не видела, оглоеда! Сам только с меня тянет. Пенсию, бывало, заберет. Говорит, нужно, иначе смертушка. А я что, мать же все-таки. Сердечко-то не железное.
– Вот же подлец, – покачал головой впечатлившийся трагическим рассказом Давид, подбросив нож в руке.
– Кровинушка, никуда не денешься. Хотя с таким сыном с голоду помрешь. Спасибо нашему родному государству, что еще пенсию платит. Небольшую, но мне хватает. Если бы сын еще не забирал деньги… – Мария Илизаровна всхлипнула.
– А сама откуда?
– Так с России мы. С Белгородчины. Дом-то мой там сгорел, а новый уж и не отстрою. Вот такая жизнь у меня на старости лет. В прислугах. Сын неизвестно где. Брат вернется, укажет на четыре стороны – и останется по миру идти или в дом престарелых… Скорее бы уж на тот свет. Думаю, хоть там Господь воздаст мне за страдания.
Баграм поморщился. История его тоже проняла. Для Кавказа бросать родителей и не помогать им – это низ морального падения. Но у русских, оказывается, вон как бывает! Впрочем, что еще ждать от мошенника?
– Как сына найти? – спросил Баграм.
– А он и вас обманул? То-то вы такие строгие.
– Обманул.
– Много украл, сволочь такая?
– Очень много…
– Ох, беда-то!.. Не знаю, как найти, – развела она руками. – Вот клянусь, если бы знала – сказала. Как же он мне надоел… Хотя и жалко его. Свой же ведь…