Много хорошего привил ему Крчма, хотя в последние годы Мариан и не любит этого признавать; и много нужного для своей специальности он, безусловно, перенял от Мерварта — кроме одного: скромности, которая отличает людей с широким взглядом на жизнь.
Крчма приглашает иногда одинокую Мишь на свои музыкальные вечера. Иногда она встречается там с таким же непостоянным слушателем — Мервартом. А тот однажды сказал, что в научном мире очень мало энтузиастов науки как таковой; ученых гораздо больше занимает собственное преуспеяние. Мало людей, которых не отпугивал бы неуспех и не подкупал бы успех; мало кто из них в состоянии понять, что неуспех — лучший стимул прогресса, на них лежит ответственность не только перед собственными научными амбициями…
Да, но сердце, охваченное новой любовью, обычно преодолевает все препятствия, даже если они встают перед ним в форме ответственности перед другими. Значит, в этой новой ситуации мои шансы у Мариана практически близки к нулю…
Руженка готовилась идти домой, когда в ее маленьком кабинете зазвонил телефон.
— Хорошо, что я тебя застала, — услышала Руженка голос своей коллеги из другого издательства. — В Доме моды получили туфли на шпильках!
— Спасибо, что сказала, бегу туда! Ну, а вообще, как жизнь?
— А все то же: мечтаю наконец положить на стол приличное произведение. Мне теперь подсунули нового автора, фамилия как у того кондитера, — Герольд. Вон как. Камилл решил попытать счастья у конкурента…
— Это его сын.
— Не знаю, как решить. Написано неплохо, но сюжет… Какой-то индивидуалист после освобождения ищет спасения души в пограничье, потому что, пока шла война, расстроились его отношения с женщиной. Но он не может там ужиться, в окружающих видит только рвачей. Все они — просто непонятный сброд, и он, разочарованный, возвращается восвояси… Рукопись заинтересовала меня тем, что хорошо выписаны характеры и есть несколько удачных мыслей, но не знаю — рискнуть ли…
Похоже, Камилл отряхнул пыль со своей старой вещицы, сюжет которой возник у него тогда в Катержинках. Тогдашняя наша неудачная поездка туда — из первых пассивов на его счету…
Вместе с последним рассказом, который Руженка вернула Камиллу, это уже четвертая неизданная его работа. Руженка почувствовала, как взволнованно пульсирует кровь в висках: в эту минуту я, пожалуй, держу в руках его судьбу…
А последний рассказ… Слишком уж напоминает их злополучную вылазку в Крконошах, только, не в пример тому, как было на самом деле, сюжет оскорбителен до вульгарности: героиня, чтобы провести ночь на лыжной базе с партнером, которого она, вопреки его желанию, надеется привязать к себе, симулирует травму; партнер находит врача, но героиня сообщает партнеру ложный диагноз. А потом партнер случайно узнает от врача, что такой незначительный ушиб вовсе не мешал ей пуститься в обратный путь и незачем было ждать утра, когда в долину отправится санная упряжка, это напрочь парализует любовное желание партнера, которое уже возникало у него под влиянием обстоятельств.