— Ну смотри: Мариан — мой муж и твой зять. Если он станет во главе института, для него откроются шансы на профессуру.
Весьма курьезно. В мое время в руководители научных институтов призывали профессоров; теперь что же— делают профессоров из директоров в Твое время ездили в каретах, а теперь люди летает в космос.
— В пятилетнем возрасте ты с недетской серьезностью уговаривала меня, что заводная кукла слишком дорога, лучше купить простую… Думал ли я тогда, что когда-нибудь твой синдром (правда, переключенный на Мариана) будет называться «карьеризм»! Скажу тебе кое-что, и дай мне договорить. В известном возрасте, к сожалению нередко вскоре после Авраамовых лет, ученые начинают утрачивать способность к оригинальному мышлению, способность к абстракции; они повторяют самих себя, тем более что общество изо всех сил старается по возможности отнять у них время, необходимое для научной работы. Общество требует от ученых тысячу вещей, никак не связанных с их специальностью. Ладно, черт возьми, если уж такой несчастный почувствовал, что для науки он все равно много не сделает, пускай себе представительствует в разных корпорациях, пишет статьи, произносит речи или тихо убивает время за столом президиума на разных собраниях; пускай находит удовлетворение, участвуя в редакционных советах, в движении за мир, в депутатстве, да хоть в ЮНЕСКО. Но Мариан еще слишком молод для этого! Столь раздробленные интересы, правда, приносят большую популярность, но научной работе от них очень мало пользы; подобные занятия прямо противопоказаны ученому, а мне лично — прости, Люция, — они и несколько подозрительны. Не есть ли все это в какой-то мере бегство, поиски выхода? Было бы трагично, если б главной целью Мариана стал успех в чем угодно, успех ради успеха. Ученый-лектор… Одну его лекцию я недавно слушал. Он говорил остроумно, но с профессиональной точки зрения это было холодно, абстрактно, без связи с личным опытом, потому что его у Мариана попросту нет. Желаю ему самого лучшего, но почему вам обоим менее важны успехи в лаборатории и более важны — звания и должности?..
— Я хлопочу не за себя, а за Мариана, и не ради его карьеры, а потому, что он мой муж. Он понятия не имеет о том, что я прошу тебя помочь ему: знал бы — крепко бы меня отругал. То, что ты сделаешь для него, на самом деле сделаешь для меня, потому что, в отличие от тебя, я в него верю, нисколько не сомневаюсь в его способностях в науке — и не подозреваю в карьеризме; я была бы только счастлива, если б ему дали профессора, потому что думаю— это было бы правильно и справедливо. Неужели тебе так трудно понять, что просто я его люблю? — Голос ее сорвался, она отвернулась, ища платочек.