— Ты должен меня понять: экспедиция на чужбину вызвала во мне чувство, будто меня вырвали с корнем; теперь я горю желанием, чтоб за моей спиной было что-то прочное, хоть малое, да надежное…
— Но ведь теперь…
Он не договорил; да как не понять: неудавшийся писатель, заурядный редакторишка заводской многотиражки подрабатывающий изредка скромным рассказом в воскресном приложении, и то по большей части к провинциальным газетам, человек, чьим главным источником доходов являются аннотации на чужие рукописи, — разве это прочно и надежно?
Крохотный домишко по соседству с Мариановой виллой: таково в лучшем случае соотношение между общественным положением двух бывших одноклассников. Всякий раз, приезжая сюда на выходные, быть приговоренным в глазах Ивонны к роли бедного родственника Мариана. Даже Моника — она еще слишком мала, чтоб понимать иерархию ценностей, — будет с восхищением смотреть на ложное великолепие виллы, в которой царит ее кумир — пан Навара…
Что это за проклятие такое, что каждая моя попытка подняться заканчивается на столь малой высоте — будто домашний селезень вознамерился взлететь к звездам…
Дождались наконец владельца домика. Но тут возникли сложности: хозяин уже дал слово другому покупателю, надо ждать, не откажется ли тот, да и цена будет повыше, чем он назвал пану доценту Наваре… Требуй, требуй побольше, пускай эта недвижимость окажется не по карману Ивонне, мысленно внушал хозяину Камилл, хотя и делал разочарованный вид — Ивонна и догадываться не должна, до чего этот тип играет мне на руку…
Пора отправляться к автобусу — Люция всплеснула руками:
— А я-то ужин готовлю! Мариан, что же делать? Мариан кинул взгляд на часы, подумал.
— Сколько отсюда до Праги — девяносто, сто километров?
Он полистал в блокноте, заказал телефонный разговор с Прагой. По воскресеньям линии не так заняты, соединили его почти сразу.
— Коллега Гених, можешь ты оказать мне услугу, которая будет стоить тебе воскресного вечера в кругу семьи? Если б не экстренный случай, я не посмел бы тебя затруднять…
И он без краски смущения объяснил этот «экстренный случай»: бывшей его однокласснице Ивонне, которая гостит у него с дочкой и со старым другом писателем Герольдом, сделалось плохо, они пропустили последний автобус на Прагу, а завтра с утра им на работу, девочке в школу. Если Гених приедет за ними на своей машине, это будет все равно что оказать любезность ему самому, Мариану…
— Вот спасибо, коллега, я твой должник! Приготовлю большой бокал — ах, прости, ты за рулем, значит, просто рюмочку, а действие алкоголя парализуем инъекцией кофеина.