Мариан рассеянно кивнул. Пирк внимательно за ним следил. Ведь, не будь отцова товарища Йозефа Навары, не было бы сегодня у Мариана такой красивой фамилии. Поменять же „неблагонадежную“ фамилию родителей, бежавших от немцев в Англию, в ненадежных условиях протектората было очень невредно. Правда, эта новая фамилия привела его потом в концлагерь, и получилось, как говорится, из огня да в полымя. Но так или иначе, навестить приемного отца Мариану следовало бы.
— А что это у тебя под футляром? — приподнял Пирк клеенчатый чехол на каком-то аппарате.
— Центрифуга — сработали, так сказать, домашними средствами. Допотопный прародитель древнего сепаратора.
— У тебя кругом механизмы…
— То же говорит и Мерварт: „Помните, что некоторые из главнейших открытий в медицине сделали люди, которые, не умея пользоваться сложными механизмами, полагались на свою интуицию и зорким глазом отыскивали то, что природа скрывала от нас“. Well[29], да только наш отел Мерварт — последователь старой школы, которая в практике больше полагается на выстукивание и прослушивание.
— Мне это как-то больше по сердцу, что ли, Мариан с укором взглянул на свою жалкую центрифугу.
— А ведь есть уже центрифуги, которые вращаются в вакууме, в электромагнитном поле. Сорок тысяч оборотов в минуту, можешь себе представить? Но бедному студенту приходится довольствоваться ручным приводом… Слушай, — вдруг оживился он, — ведь у вас в депо есть разные мастерские. Может, мне кто-нибудь сделает пару зубчатых колесиков — хочу прибавить оборотов этой бедняжке…
Пирк с интересом покрутил ручку центрифуги.
— Это не проблема! Но тогда потребуется большая движущая сила.
— Она у меня есть! — Мариан с готовностью согнул руку в локте и предложил Пирку пощупать его бицепс. — В концлагере я одно время трудился в дубильном цехе. Lederwerke Mahring[30]. Знаешь, сколько весит сырая воловьи шкура? А нас всего-то было на это дело — два тощих хефтлинга[31].
Трудновато представить себе за тяжелым ручным трудом этого долговязого интеллектуала, да еще голодного.
— Но для привода тогда понадобится новая рама, — постучал Пирк ногой по старой раме.
— Мои финансы поют романсы, но я уж как-нибудь рассчитаюсь за работу.
— Ты что, рехнулся? Я все это тебе сам сделаю. Даром, что ли, выучился на токаря? А вот если заработаю аппендицит, ты мне его в благодарность вырежешь.
— Не знаю только, буду ли я когда-нибудь орудовать скальпелем. Вот скорее… если лейкемией заболеешь, тогда смело обращайся ко мне, и я — но тогда уже на более совершенной центрифуге — в лучшем виде отделю твои кровяные тельца от сыворотки,