— Пан профессор, наверное, будет рад отдохнуть, а я пойду с тобой, Камилл. Я еще не была в Пльзени, хоть город мне покажешь.
К своему удивлению, Камилл заметил на желтоватом лице Крчмы сострадание к Руженке: наверное, до него все-таки донеслись слухи о моих отношениях с Миной,
— Не выйдет, Руженка.
— Почему?
Его терпение кончилось.
— Потому что у меня тут свидание, — сказал он жестко и без околичностей — С одной женщиной! — повысил он голос, когда ему показалось, что Руженка все еще не понимает. — С женщиной, с которой я встречаюсь.
Он посмотрел на часы, повернулся и ушел.
Сегодня до того исключительный день, подумала Мишь, что я даже не в состоянии оценить такого чуда: Мариан рядом со мной — и мы в крживоклатском лесу! Наши странные отношения складываются из редких коротких встреч и очень долгих глухих интервалов между ними, когда можно только утешать себя — и ждать. Но, как сказал однажды Роберт Давид, что такое жизнь, если не ожидание? Наверное, нужно уметь ждать, заполняя это время надеждой, а то и мечтами, тогда разочарование от того, что они не исполнились, длится короче, чем долгие периоды надежды, а ведь ею-то и жив человек! Впрочем, ставить знак равенства между нами не совсем верно: правда, оба мы изучаем медицину, но, в то время как я только стараюсь понять материал и, обдирая уши, пробираюсь сквозь сито экзаменов, для Мариана они — лишь неизбежная формальность: он всегда впереди и выше всех. Осознает ли он вообще, что идет но лесу — и со мной?
Ах, тот вечер, когда Мариан появился так неожиданно… Не такой, как всегда, какой-то более человечный, словно в его интеллектуальной броне образовалась брешь. Судьба в тот раз к нам благоволила: моя сожительница уехала повидать родителей. И Мариан, человек, обычно неохотно рискующий своей репутацией, пробыл у меня до самого утра; и только перед уходом рассказал, что пришел вчера ко мне прямо с похорон отчима.
Листва в этом году желтеет раньше обычного, заметил ли это Мариан? Мишь начала рвать кроваво-красные, желтые и двухцветные листья, складывать их в красивый букет — пусть у Мариана в его холостяцкой комнате будет хоть такая вот частичка природы в вазе.
— Оставь это на обратный путь, не таскать же букет целый день…
Расположились на мху перекусить; уплывали с облаками в высоком синем небе… Мишь достала бутерброды с колбасой, не сказав Мариану, что для сегодняшней прогулки потратила последние талоны на мясо.
— Ты не голоден?
— Нет.
Он лежал навзничь, подложив руки под голову, с закрытыми глазами, Мишь пощекотала его травинкой под носом.