Всего несколько слов, но каких важных! Это так похоже на Ясина.
Прищурившись, Левана прочла сообщение.
– Спасибо, сэр Кинни, что привлекли к этому наше внимание. – Она явно давала понять, что эта благодарность на Эймери не распространяется.
Гвардеец Кинни поклонился и вернулся на место, быстро окинув принцессу ничего не выражающим взглядом.
Левана продолжила:
– Полагаю, сэр Клэй, ты скажешь, что это ты отправил сообщение.
– Это так.
– Скажешь еще что-нибудь, прежде чем я оглашу приговор?
– Больше ничего, моя королева.
Левана откинулась на спинку трона, и все в зале затихли, ожидая ее решения.
– Уверена, моя падчерица хочет, чтобы я пощадила тебя.
Ясин никак не отреагировал, но Зима поморщилась от высокомерного тона мачехи.
– Пожалуйста, – прошептала она. Слова давались тяжело, во рту пересохло. – Это же Ясин. Он нам не враг.
– Тебе – возможно, – произнесла Левана. – Но ты – наивная, глупая девчонка.
– Это не так. Я произвожу кровь и тромбоциты, а сейчас все мои механизмы заморожены…
Двор взорвался смехом, и Зима содрогнулась. Даже губы Леваны изогнулись в улыбке, хотя под напускной веселостью сквозило раздражение.
– Я приняла решение, – объявила она, повысив голос и требуя тишины. – Сэра Клэй останется в живых.
Зима вскрикнула от облегчения. Она тут же прижала руку ко рту, но слишком поздно. По залу прокатилась новая волна смешков.
– Хочешь что-нибудь добавить, принцесса? – спросила Левана сквозь зубы.
Зима взяла себя в руки.
– Нет, моя королева. Ваши постановления всегда мудры, моя королева.
– Это еще не все, – голос королевы стал тверже, когда она вновь обратилась к Ясину. – Ты не сумел убить или схватить Линь Золу, и это не останется безнаказанным, поскольку из-за твоего промаха похищен мой жених. За это я приговариваю тебя к тридцати ударам плетью, которые ты нанесешь себе сам на центральном помосте после сорока часов покаяния. Приговор вступит в силу завтра на рассвете.
Зима вздрогнула. Но даже это наказание не омрачило ее ликования. Он не умрет. Ясин не умрет, и теперь она была не изо льда и стекла, а из солнечного света и звездной пыли.
– И вот еще что, Зима… – Чуть вздрогнув, она повернулась к мачехе, которая с презрением смотрела на нее. – Если попытаешься принести сэру Клэю еду, я отрежу ему язык.
Принцесса съежилась в кресле, и маленький лучик света внутри нее погас:
– Да, моя королева.