Мэнди распахивает руки и подходит ко мне сразу, как только входит в салон.
— Ты в порядке?
— Да, думаю, что шок, наконец-то, начинает отпускать.
Стоя, обняв ее руками, я испытываю противоречивые чувства. Часть меня хочет крепко держать ее в своих руках, а другая часть хочет получить право допросить ее. Она держит маску весьма впечатляюще, я такого никогда не видел. Если бы я не был таким подозрительным, то подумал бы, что она действительно проявляет заботу обо мне, и именно это делает ее столь опасной. Я решил выбрать вариант проявления пассивной позиции в отношении нее и выразил Мэнди свое одобрение.
— Присядь где-нибудь. Мне нужен большой стакан бурбона.
Для скотча еще слишком рано.
— Бьюсь об заклад, что нужен, — отвечает она, глядя на меня искренним взглядом полным сочувствия.
Мэнди в очередной раз поражает меня этими невероятными голубыми глазами, которые контрастируют с ее темными волосами и смуглой кожей, что делает их такими удивительными.
— Как дела? — спрашивает меня Лив, как только заходит в самолет.
— Хорошо. А как ты?
— Ну, я слишком трезвая, ... так что адски нервничаю.
Она слегка подпрыгивает вверх и вниз, размахивая руками.
— Вот, возьми один, — я вручаю ей стакан, наполненный «Woodford Reserve» (прим. пер. Марка бурбона).
— Я бы не стала этого делать, — вмешивается Мэнди. — По дороге сюда я дала ей мышечный релаксант.
Прежде чем я успеваю забрать стакан обратно или даже вымолвить слово, Лив с жадностью выпивает его до дна.
— Боже, Это жестко!
Она кривится на Мэнди, а затем снова поворачивается ко мне.
— Я уже начинаю чувствовать себя лучше.
— Ну, тебе лучше присесть, подруга, — Мэнди качает головой.— Потому что так ты почувствуешь себя намного лучше.
Лив забрасывает сумочку на верхнюю полку и плюхается на сиденье.
— В следующий раз, когда тебе предложат неразбавленный бурбон, ты, возможно, захочешь выпить его, а не заглотить сразу, — говорит Мэнди, похлопывая ее по плечу.
— Я была в отчаянии, — отвечает она, по-прежнему зажавшаяся и съежившаяся от вкуса спиртного.
— Приготовьтесь к взлету, — говорю я им обеим, а затем направляюсь в заднюю часть самолета. — Мне нужно сделать срочный звонок.
Мэнди
Через несколько минут после того, как мы устроились в креслах, Лив начинает клевать носом.
— Ты можешь с таким же успехом откинуться на спинку, — говорю я ей, опуская ее кресло на сорок пять градусов. — Ты отключишься, прежде чем мы даже оторвемся от земли.
— Спасибо, Мэнди, — произносит она с нежностью, в то время как сама обнимает большую подушку.
Она, однозначно, становится более приятным человеком, находясь под воздействием препарата. Мне становится любопытно, а выпивает ли она перед занятием йогой. Тогда мне в голову приходит одна мысль, что, возможно, она находится на краю, только рядом с Треем. Я оглядываюсь назад и смотрю на него, он поглощен разговором с кем-то. Кажется, он принял смерть своего отца совершенно спокойно.