Петр Николаевич тонко улыбнулся.
– Мы в России, а здесь многое, если не все, решают связи – мягко заметил он – Ну и потом – это ведь все равно ваша работа, правда? А мы, в случае ее успешного завершения, готовы выплатить вам определенную премию, в ознаменование нашей общей победы над инфернальным. Так сказать – всем сестрам по серьгам. Мы избавимся от напасти, ваше руководство обменяется услугами друг с другом, а вы немного улучшите свое благосостояние. И всем – хорошо.
– Премия – Герман потер отросшую щетину – Премия – это и в самом деле хорошо. Вот что, давайте-ка мы с вами еще погуляем по этому прекрасному зданию, очень оно у вас красивое. Колюня, я ж тебе обещал экскурсию? Вот, я свое слово держу.
Герман методично обошел все здание, время от времени заглядывая в кабинеты, трогая стены и задавая Петру Николаевичу достаточно бессистемные, на первый взгляд, вопросы.
– Ишь ты, а это лепнина еще тех лет? А, восстановленная? Угу.
– А там что, подвал? Большой? Был большой, но он перекрыт? А если – открыть, глянуть?
– Ох, люстра-то какая! На заказ делали? А где?
И так Герман и все остальные бродили по дому час за часом, кабинет за кабинетом, этаж за этажом, пока, наконец, не вернулись все на ту же лестницу.
– Ну, и последний вопрос – Герман провел пальцем по раме зеркала, которое висело на стене и в котором отражался вход в здание – Я вот заметил, что зеркал у вас не так уж и мало, и все они разные. Точнее – двух видов. Одни вроде как новые, а другие – под старину оформлены.
– Так они старые и есть – Петр Николаевич покивал – Недавно нашли на чердаке коробку, в ней зеркала. Похоже, их еще черт знает когда туда убрали, судя по газетам, которыми они были переложены. А работы они отличной, итальянской – вот мы их и повесили.
– И давно повесили? – немедленно спросил Герман, с усталой грустью глядя на собеседника.
– Где-то месяц… – Петр Николаевич не закончил фразу и уставился на зеркало – Да ладно, не может быть.
– В этом мире может быть все, уж поверьте знающему человеку – Герман почесал ухо – А зеркальце-то непростое, сразу видно, ему лет за триста, да еще и с гаком.
Он щелкнул по стеклу ногтем, оно отозвалось каким-то дребезжащим звоном, как будто ему не слишком-то пришлась по душе бесцеремонность оперативника.
– Не нравлюсь я ему – заметил Герман – Ох, и не люблю я эти зеркальные дела, такие они мутные, сил нет.
– Так может – снять его и все дела? – предложил Петр Николаевич – И все остальные тоже.
– А ну-ка – Герман даже потер руки – Попробуйте.
Мужчина мигом кликнул двух каких-то молодых клерков, те уцепились за раму, и… И, собственно все. Зеркало как будто приклеилось к стене.