– Само собой – кивнул урка – Сейчас с вами вон Копыто пойдет, после еще один пацанчик от меня подскочит, из стремящихся, очень шустрый, всех здесь знает. Если что, то погремуха у него – «Карась».
– Дело – кивнул Герман и спросил у здоровяка, который был за рулем машины Свища, того самого Копыта – Куда идти?
– Шаурма – повел носом Колька – Мужики, пять минут, а? Я с утра не жрамши!
– Э, молодой, за словами следи – нахмурился Свищ – Нашел мужика. И вот еще – ты что, у Рафика в палатке еду покупать надумал? Ты себе враг?
– А чего? – не понял Колька – Шаурма как шаурма.
– Копыто, веди их в запасники – Свищ не стал ничего объяснять парню, только головой покачал, видимо поражаясь наивности и неразборчивости в еде работников внутренних органов.
Колька до этой прогулки даже не представлял, какая на самом деле большая территория может быть у вокзала. Все перроны и здания – это лишь малая толика того, что видят пассажиры. Помимо этого, есть еще какие-то ангары, переходы, отстойники, пути, которые давно никуда не ведут. И везде есть жизнь – работники, бомжи, просто странный вокзальный люд, который вроде как в пути, но стоит на месте.
Впрочем, разговоры с большинством из них ничего не дали – контингент на задворках вокзалов, увы, был соответствующий, в основном из людей, которые и в жизни ушли на второй, а то и на третий план бытия. Речь их была не слишком связной, мысли как у Буратино – коротенькие-коротенькие, памяти не было вовсе, а уж как они благоухали…
– Как в домино – печально отметил Герман, пообщавшись с очередным бомжом, который так и не взял в толк, что от него хотели – Пусто-пусто.
– Так не с теми говорите – засмеялся кто-то у оперативников за спиной.
Обернувшись, они увидели невысокого паренька в короткой кожаной куртке, черноволосого и с невероятно ехидной физиономией.
– О, Карась – пробасил Копыто, которому явно опостылело мотаться под усиливающимся снегопадом – Все, теперь твоя очередь. Адья, пацаны.
– Молодой, держи подгон – Карась протянул Кольке сверток – Кинь бациллу на кишку.
– А мне? – возмутился Герман.
– Не-не, речь только вот об этом кадете[5] шла. Что мне Свищ сказал – то я и сделал – открестился Карась – Извини, братуха.
– Оставишь – приказал Герман Кольке, который, рыча, вцепился зубами в ароматную теплую шаурму – Или я тебя здесь и прикопаю.
– Сурово у вас – отметил Карась.
– А то – Герман стряхнул с плеч снег – Ладно, это все лирика. Так где искать надо? Ты там что-то сказал, я все верно услышал?
– Верно – кивнул Карась – Когда Свищ уже к вам уехал, мне одна сорока на хвосте весточку принесла, что есть шкет, который что-то видел.