Эна усмехнулась:
— И это все? Я думаю, мне кажется, я надеюсь, что могу это обещать. В наше время девушки не особенно нуждаются в помощи. Кто она? Видела ли я ее?
— Нет. Ты ее не видела.
— Красива ли она?
Питер ожидал этого вопроса. Эна и все другие девушки, которых он знал, неизменно задавали этот вопрос. Но он почти не знал, что на это ответить.
— Она замечательно привлекательна, — сказал он, — она из тех, на которых обращают внимание в толпе и которым смотрят вслед. В ней нет того, что называется правильными чертами лица, но от нее нельзя оторвать глаз. У нее большие широко раскрытые, темные глаза с поволокой, с огромными ресницами. У нее небольшое круглое лицо и маленький, нежный, вздернутый носик, и красивый рот, да, ее рот красив, без сомнения. Она почти всегда смеется, даже когда несчастна. У нее длинная шея, подобно стеблю цветка, и длинные ноги.
— Боже мой, что за описание! Скажи, ради Бога, кто же это создание?
— Я знаю, что это может показаться странным, но такой очаровательной девушки ты еще никогда не видела, и каждый мужчина скажет то же самое. Она — мисс Чайльд…
— Но в списке пассажиров нет никакой мисс Чайльд.
— Может быть, и нет, так как она — одна из моделей Надин; я купил превосходное платье с нее. Это вышло неожиданно. Оно называется «новый», нет, «молодой месяц».
Эна на минуту позабыла, что крайне нуждается в содействии брата и начала делать ему строгие наставления.
— Конечно, ты купил это платье, чтобы угодить ей, — этой девушке.
— Нет, конечно, я купил платье, чтобы доставить удовольствие тебе. Оно очень красиво. Я взял его к себе в комнату.
— Можно себе представить, что подумает об этом прислуга! Хорошо, я поблагодарю тебя, когда увижу платье. Но что за идея знакомить меня с одной из этих моделей! Лорд Райган говорил, что все они набелены и накрашены, кроме одной, которая некрасива.
— Это и есть моя. Но я считаю, что она красива и даже более, чем красива. Ее глаза, ее улыбка…
— Не говори мне об ее глазах и улыбке. Я не могу знакомиться с моделью, Петро, я не хочу быть знакомой с портнихой…
— Наша мать была портнихой. А мать отца была прачкой…
— Тише, ради бога. Нас могут услышать!
— Я не стыжусь того…
— А я стыжусь! Ох, Петро, не будь таким ужасным, именно теперь, когда я действительно нуждаюсь, чтобы ты был милым. И ты умеешь быть милым, очень милым. Пожалуйста, не вспоминай о прошлом нашей семьи. Это ужасно, это — пятно на нас. Мы должны попытаться стереть его, и мы это можем сделать, при помощи наших денег. Нам выпадает благоприятный случай. Тем более мы должны остерегаться связываться со всякого рода народом…