Иногда, по воскресеньям, Сэди Кирк убеждала Вин отправиться вместе в Коней Апленд, чтобы «встряхнуться». На лодках и на морском берегу, когда вы попадали туда, была шумная толпа, но зато там был превосходный воздух, и бедный Урс сиял гордостью и радостью над головами своих львов. Эта редкие экскурсии составляли единственное развлечение Винифред, если не считать одного или двух посещений театра на галлерее за все время ее пребывания в Америке. И так как жара с каждым днем давила на нее все сильнее своей свинцовой тяжестью, она чувствовала, что не выдержит и «сделает какую-нибудь глупость», если в ее жизни не произойдет перемены. Ей необходимо было что– нибудь, вносящее разнообразие в повседневную жизнь и способное нарушить ее монотонность!
Лили Ливитт, которая теперь тоже работала в отделении накидок, не переставала внешне проявлять к ней дружелюбие, хотя в душе затаила злобу против Вин, заметив после Рождества остатки подаренных ею Эрлу Эшеру лилий, приколотых к ее блузке. Она часто предлагала Вин пойти с ней вместе прогуляться в длинные летние вечера, но всегда безуспешно. Так продолжалось несколько месяцев до одного дня в середине июля, когда жара побила все рекорды. Это совпало с днем, когда тоска девушки по перемене превратилась почти в болезнь.
Было послеполуденное время и более старые служащие в отделении накидок ушли завтракать. Они считались среди служащих аристократией, так как отделение накидок, подобно ювелирному и некоторым другим, работало «на процентах». Жалованье здесь было не выше, чем в других отделениях, но с суммы продаж уплачивался приличный процент, и «тигры», и «тигрицы», которые были достаточно кровожадны, чтобы вырывать мясо из-под носа у своих, более слабых, товарищей, преуспевали. Ушедшие завтракать девицы были главными тигрицами. Они имели возможность есть в настоящих ресторанах, и так как теперь их не ожидали какие-нибудь выгодные продажи, они не возвращались до последней минуты. Лили Ливитт, принадлежавшая к числу тигриц, только что выхватила продажу, которая должна была бы достаться Вин, но это не имело никакого касательства к их личным отношениям. Это было «делом» и Вин, если бы сумела, могла делать то же самое. Впрочем, не приходилось опасаться, что она этого пожелает. Вин была не из того теста, из какого делаются тигрицы, и была неспособна урывать для себя что-нибудь, — будь то место в вагоне подземной железной дороги, или возможность продать накидку, — что стремились получить другие человеческие существа.
Вин не сердилась на Лили за то, что та «подцепила» ее покупателя и за три минуты заработала три доллара комиссионных, которые, по справедливости, должны были бы попасть в ее собственный кошелек. Без всякого озлобления она выслушивала описание шляпы, которую Лили собиралась купить на эти деньги.