— Я не смеюсь над людьми, я смеюсь над миром, — оправдывалась модель.
— Почему? — спросил Питер, пристально взглянув на нее.
— Чтобы не смеяться над самой собой, и чтобы заставить его, если возможно, смеяться вместе со мной.
— И вы думаете, что вы сумеете это сделать?
— Я хочу попытаться это сделать. И что бы из этого ни вышло, я не заплачу.
— Не в этом ли вся тайна жизни? — сказал Питер Рольс, не отрывая своего взгляда от ее лица.
Неожиданно она улыбнулась ему.
— Вы так думаете? Дайте мне целебный бальзам, и все остальное приложится.
Питер вообще не был глуп, но теперь он не мог понять, что она хотела сказать. Если он угадывал правильно, все это было не так просто, как ей казалось. Но ее слова вызвали в нем желание дать нечто большее, чем чайную ложечку бальзама, девушке, которая всегда смеялась и которая не находилась на постоянной службе у Надин.
Глава III.
Разговор во время бури.
Пока продолжалась буря, Питер Рольс по нескольку раз и день заходил в зеркальную комнату и угощал своих нимф джилидовским бальзамом. Лекарство или что-то другое действовало на них поразительно. Когда они настолько оправились, что смогли проявлять больше интереса, Питер стал таскать к ним в комнату виноград, шоколад и романы. Его сестра захватила с собой много романов, чтобы убить время на пароходе, но вышло так, что, вместо этого, она убивала его вместе с лордом Райганом, и ей было не до книг.
Надин была принуждена взять билеты первого класса для своих моделей: в противном случае, пароходные правила не позволяли бы им переступать палубного барьера даже ради дела. Но они ютились в своей комнате близ кормы, и их личная жизнь едва ли была более отрадна, чем профессиональная. Теоретически они, конечно, могли бы в определенные часы совершать прогулки, при благоприятной погоде, но так как погода была неблагоприятна, то четверо из них, будучи свободны, находили развлечение скорее в лежании, чем в прогулках. Только пятая не обращала никакого внимания на погоду.
У нее был плащ и, окутав свою маленькую, изящную головку темной вуалью под цвет волос, она присоединялась по вечерам к группе решительных мужчин и женщин, не обращавших внимания на ветер. С восьми до десяти часов вечера она выходила наверх и бродила взад и вперед по мокрой и почти пустынной нижней палубе, или садилась подышать, чистым воздухом на свободное кресло.
Будучи «ничуть не похожа» на других нимф, она воздержалась от упоминания о своей привычке мистеру Рольсу, который имел обыкновение бродить по верхней палубе. Не потому, что она все еще держала себя с ним «застенчиво», как он выражался. Мисс Чайльд больше уже не думала, что он «кажется, симпатичен», она была теперь в этом уверена. Она нравилась ему в стране нимф, когда он посещал ее подруг, но, ведь, это не имело никакого отношения к прогулкам по палубе. Но однажды вечером Питер Рольс случайно спустился на нижнюю палубу и сразу же узнал мисс Чайльд, несмотря на ее плащ и вуаль.