— Нет, — коротко ответила девочка, все смотря на поплавок, и вдруг резко вытянула руку, показывая в сторону Генкиного дома, — оттуда.
Генка невольно проследил взглядом за ее рукой, но тут девочка громко крикнула:
— У тебя клюет!
Генка еще не понимая в чем дело, автоматически схватился за удочку и дернул ее вверх. Но не тут-то было. Вместо появления маленькой рыбки, леска сильно дернулась в обратную сторону, так что поплавок ушел под воду. Генка напрягся и все-таки после недолгой возни вытащил рыбу на берег. Это был окунь, и довольно приличных размеров, сильно бивший толстым хвостом об землю. Генка удивленно глядел на трепыхающуюся рыбу, удивляясь не столько тому что оказывается в этом озере водятся большие окуни, а тому как это у него не оборвалась леска, когда он ее вытаскивал.
— Большая, — опять спокойно прокомментировала девочка и Генка вновь невольно бросил не нее любопытный взгляд, а она спросила, — кто это?
— Окунь, — уверенно ответил Генка, засовывая рыбу в заранее приготовленный пакет с водой.
— Значит тут не только бычки водятся, — заметила девочка, но без насмешки, а скорее констатируя факт.
— Это первый раз мне такой попался, — в тоне Генки послышались нотки оправдания, словно он невольно соврал ей.
— Если один раз смог поймать, сможешь и в другой, — при этих словах девочка почему-то утверждающе кивнула головой.
— Может и смогу, — равнодушно пожал плечами Генка, и в свою очередь спросил, — а ты где говоришь живешь?
— Я же сказала — там, — девочка снова сделала жест в сторону особняков, — это недалеко от тебя. Последний дом справа.
— А ты откуда знаешь где я живу? — немного опешил Генка.
— Думаешь ты один здесь гуляешь? — без всякого ехидства спокойно ответила его собеседница, — но я только недавно приехала. Намного позже тебя.
Генку стала раздражать эта осведомленность, хотя никакого кокетства или заигрывания в ее тоне не слышалось. Она так же неподвижно, стояла на траве в своих белых туфельках, и даже изредка казалось, что она просто большая кукла, у которой двигаются только руки. Генка задумался, с одной стороны ему хотелось нахамить, а с другой вроде никакого повода к этому она ему не давала. Ну знает она где он живет и когда приехал, что из этого?
— Может ты и мое имя знаешь? — как можно равнодушнее спросил он.
— Нет, этого я не знаю, — покачала головой девочка. Это было сказано настолько простодушным тоном, словно с Генкой говорил пятилетний ребенок, который еще не научился врать или притворяться.
— Меня Генкой зовут, — невольно смутился он и опустил голову.