— Ты наживку взял? — первым делом осведомился он у Генки.
— Всегда со мной, — похлопал Генка по карману, в котором лежала старая жестяная банка из-под зубного порошка. Он нашел ее среди старого хлама, когда осматривал чердак, и она лучше всего подходила для хлеба, теста или червей, так как плотно закрывалась и легко умещалась в кармане.
— Я тоже теста взял, — сообщил Пашка, — оно лучше хлеба — не так сильно размокает, дольше на крючке держится, и рыба его так просто с крючка не снимет, подсекать легко. Червей я тоже накопал, у меня две удочки, я всегда так ловлю. На одну хлеб, на другую червя.
— А если на живца ловишь? — спросил Генка, особо не придавая значения этому вопросу.
— На живца, если честно, я не люблю ловить, — Пашка ненадолго задумался, — не нравиться мне это.
— Почему? — Генка слегка насторожился, он понял, что начался серьезный разговор, и возникло ощущение, словно Аля вдруг незримо появилась здесь, определяя пустой перед ними человек или нет.
— Э-э-э, — Пашка мотнул головой в сторону, подбирая объяснение, понимаешь — просто нехорошо получается, чувствуешь себя каким-то хищником, что ли. Не охотником, а именно жестоким хищником. Живец ведь в любом случае умрет, сожрет его рыба или ты его после неудачной рыбалки выкинешь.
— Верно, — кивнул Генка и внутренне улыбнулся, Пашка пока не разочаровал его, но он не забывал и о пустоте среди множества свойств которой присутствовало и умение маскироваться.
— Погоди, — показал на темные силуэты Пашка, — пошли к баллонам подойдем, дело одно сделать надо.
— Какое? — не понял Генка, но не останавливаясь, пошел вслед за Пашкой.
— Я должен их керосином смазать, чтобы потом гайки отвернуть, — объяснил тот, — утром пузырек чуть не забыл, перед самым выходом спохватился.
— А откуда у тебя керосин? — спросил Генка, помня что Пашка только вчера приехал.
— От старых хозяев осталось, — пояснил Пашка, — там в сарае около выхода большая бутыль стояла, я пробку отвинтил — точно керосин, они наверно его для лампы использовали, когда свет отключался.
— Понятно, — кивнул Генка, вполне удовлетворенный ответом, по крайней мере Пашка не врал.
— Я сегодня только до обеда могу рыбачить, а потом надо отцу помогать. Там с ремонтом — воз и маленькая тележка, — опять начал рассказывать Пашка, потом вдруг спохватился, — слушай, может я тебе надоел своей болтовней? Ты тогда так и скажи, но знаешь, если честно, то я такой, слова из меня как будто сами прут.
— Это хорошо, — серьезно ответил Генка, — хуже если тебе нечего сказать, главное чтобы слова не были пустыми.