— Вы уже решили, с кем пойдете?
— Я не пойду, — хором отозвались мы с Дизом и удивленно посмотрели друг на друга.
Ладно, я-то понятно почему ни на какой праздник не собиралась — первого хватило. Но он?
— У меня последний экзамен тридцать первого. После чего я собираюсь забыть эту сессию как страшный сон, — в натопленной комнате я зябко передернула плечами; айтишник нахмурился, осознав, что сравнение было немного не к месту, — и наконец выспаться.
— Фу, скучно, — скривилась Леонор.
— Я вообще скучный.
— Как же… Кстати, о сессии: умоляю, скажи, что у тебя есть конспекты по частному праву, — спохватилась главная по этажу. — Я последние два занятия пропустила, даже не знаю, что готовить.
— Сейчас скину тебе.
Перегнувшись через стойку, Нора благодарно чмокнула демона в щеку и взъерошила волосы у него на затылке.
Интересно, какие отношения их связывали?
— Мы познакомились в первый день в ГООУ, — ответил Диз.
Вообще-то я ничего не спрашивала. Вздохнув, главная по этажу опять потянулась вперед и отвесила демону подзатыльник.
— Она все равно собиралась спросить.
— Это невежливо! А курить запрещено! — обратила она внимание на лежавшую на столешнице сигаретную пачку.
— Попадаться запрещено, — возразил Диз. — И сейчас я не курю. Так вот, был первый день учебы. Я только заселился, о чем мы вспоминать не будем, — судя по кислой мине, история была любопытной, — вышел сюда на кухню и увидел какого-то придурка, который никак не хотел отстать от маленькой напуганной тресго…[19]
— Да, а кто это был, не помнишь? — перебила его Нора, слушавшая рассказ с не меньшим интересом.
— Марио.
— Марио? Не может быть! Мы встречались на втором курсе!
— До сих пор не могу понять, что на тебя тогда нашло, — поморщился айтишник. — Видно же было сразу, что урод, каких мало. В общем, я решил вступиться… За что меня отправили к ректору. Потому что эта сволочь на меня нажаловалась и заявила, что из-за отца у меня нечестное преимущество в драке, — он задумчиво потер один из браслетов. — Короче, драться мне запретили под угрозой отчисления.
— Зато тебе оставили фехтование, — примирительно сказала Леонор.
— Я ненавижу фехтование. Оно нелепо и бессмысленно. Вдобавок, — продолжил он историю, — после ректора и мессира Джонатана меня нашла та самая тресго, очень недовольная моей помощью…
— Я о ней не просила!
— Ты могла это выразить мягче! Я же не знал, что у тебя дедушка — броллахан[20] и ты сама можешь за себя постоять. Я после тебя две недели вмятины на черепе сводил! — возмутился Диз; я понадеялась, что про вмятины он говорил в переносном смысле.