Гёте, вспомнила я.
— Меня все еще удивляет твое знание классической литературы — при том что о поп-культуре ты понятия не имеешь.
— Имею, — он снова вернулся к компьютеру. — Я читал «Пятьдесят оттенков». Мне хватило.
— Эй! Нельзя судить по одному произведению о всей культуре!
— Но можно всю дорогу судить меня по моему происхождению?
— Кривовата аналогия, не находишь?
Но мне все равно нечего было на это сказать. Повисшую между нами тишину прерывал только быстрый перестук клавиш.
— Возвращаясь к твоему вопросу, — он на мгновение замер, прежде чем нажать на Enter, — моя гувернантка была родом из Англии. Из той эпохи, когда массовая культура только зарождалась. Поэтому расти мне пришлось на Шекспире, Мильтоне и Бронте.
— У тебя была гувернантка? — Вот ведь мажор. — Нет, погоди, это не главный вопрос. Что значит «из той эпохи»? Как такое вообще может быть?
— Была. А ты ожидала обнаружить в Аду муниципальный детский сад? Извини, но социализм обошел нас стороной.
Если ставить вопрос так — нет, не ожидала. Я о жизни в Аду вообще не задумывалась.
— Она была ведьмой, заключившей сделку с Абигором. Давно, еще во время Первой мировой. Попросила, чтобы ее жених вернулся с войны невредимым, и обменяла его жизнь на свое посмертие в Аду. Жених с войны вернулся, даже стал мужем. Но спустя десять лет бросил ее. А договор был уже подписан.
— Мораль сей басни такова, что не стоит заключать сделки с демонами?
— Нет, почему? Если доверяешь, заключай на здоровье.
Доверять демону? Это он хватил. Хотя… Я бросила быстрый взгляд на Диза. До определенной черты… И определенному демону.
— А мораль, если она вообще должна быть, наверное, в том, что никогда нельзя заключать договор и платить собой ради кого-то другого. Такую жертву никто не оценит.
Разве? А как же любовь и самопожертвование?
— И все-таки готова поспорить, — произнесла я, пытаясь разрядить обстановку, — никто, договариваясь с демоном, не думает, что в преисподнюю его затащат ради воспитания чужих детей. Все представляют себе адские муки, но о таком коварстве никто не догадывается.
По его губам скользнула легкая усмешка.
— Да уж. И я не знаю, чего в этом представлении больше: вашего тщеславия или попыток обелить себя, сказать, что не только маги подчиняют демонов и сажают на цепь, но и мы такие же. Хотя на самом деле все гораздо банальнее.
Он опять нахмурился и похлопал ладонью по спинке соседнего стула.
— Раз уж ты здесь, садись ближе. Если ты еще помнишь, ты мне должна проект по гендерным исследованиям.
А ведь я про него чуть не забыла. Тот самый совместный реферат, которым Карин пугала нас еще с первой лекции.