г) рациональная экономическая политика превосходит эффективную экономическую политику».
Черт. Пришлось снова обращаться к Максу.
К тому моменту, когда отведенные на тест шестьдесят минут закончились, я ответила на тридцать шесть вопросов из сорока — не без помощи блондина — и чувствовала себя как выжатый лимон. Райли же, замешкавшаяся со сдачей бланка, расплылась в радостной улыбке.
— Ты слишком довольная для того, кто до последней секунды пытался решить тест, — с сомнением заметил Макс.
— Тест? Нет, его я за пять минут закончила, — отмахнулась от его предположений рыжая. — Мне потом одна интересная идея в голову пришла…
— Какая?
Рыжая помахала перед его лицом черновиком, тем самым, исписанным ручкой с изумрудной пастой, и, избежав попыток Макса его перехватить, сунула листок в сумку.
— Охо… тебе, — исправилась она, когда мы с остальной группой начали подниматься по лестнице на выход, — об этом знать необязательно.
И показала ему язык. Ну что за ребенок! Все же я не могла не вспомнить слова Диза… Кем были «Хантере Инкорпорейтед», и какую роль они играли в происходящем?
— Ты в порядке? — придержал меня за локоть Макс, позволяя Райли уйти вперед.
— Конечно. Почему ты спрашиваешь?
Голос мой звучал ненатурально, как в американских фильмах, когда главная героиня понимает, что ее возлюбленный — тот самый страшный маньяк, которого разыскивает весь город, и маньяк понимает, что она понимает, но… «Дорогой, ты решил, что будем на ужин? Закажем на вынос в китайском ресторане или в итальянском?»
— Мы учили все эти вопросы вместе в выходные. Ты сама мне в итоге объясняла парадокс Кондорсе.
— Да? Не помню. Видимо, обсуждение «Марвела»[26] показалось мне более занимательным.
— Врешь.
— Нет.
Мы действительно спорили о «Сорвиголове», и это действительно было куда интереснее макроэкономики — Райли с полчаса пыталась нас дозваться и заставить вернуться к учебе. Я не лгала.
— Мне не стоило приводить к тебе мару, — буркнул Макс. — Я надеялся, что с твоим невосприятием магии все будет не так плохо. Как вы договорились? Сколько еще ночей ты ей должна? Я поговорю с ней, чтобы взять себе оставшуюся часть твоей платы.
Я споткнулась о ступеньку и остановилась. Повернулась к нему лицом: сейчас я стояла выше, и мы были почти одного роста.
— Только попробуй, — угрожающе предупредила я. — Только попробуй.
Что за чертово самопожертвование? Это был мой выбор, который я сделала с широко раскрытыми глазами и ради себя, при чем здесь он? И потом… Если я не могла спать по ночам, то я боялась представить, какие ужасы мара сумеет откопать в его памяти. Макс попытался что-то сказать, но я его прервала: