Парень с сомнением протянул:
– Маша меня ждать не будет.
– А ты за нее не решай. Честно все расскажи, а там она уже сама решит, что ей делать. Ты, главное, попробуй. Зато потом всегда можешь сказать себе, что сделал все, что мог. Не сидел сиднем на печи и погоды у моря тоже не ждал.
Парень с внезапным огоньком в глазах сказал:
– Ладно. Попробую! Попытка не пытка! – И, развернувшись, пошел в сторону от своих дружков.
Борис проводил его взглядом.
– Здорово ты умеешь убеждать. Не подозревал. А где ты с ним познакомилась?
– Я с ним и не знакомилась. Я его и вижу-то второй раз в жизни. И давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Ты часто в роли спасительницы заблудших душ выступаешь?
Василиса сердито на него взглянула.
– Это плохо?
– Да почему. Хлопотно, но не плохо.
Ася печально усмехнулась.
– И почему мне все это говорят? Потому что равнодушие предпочтительнее?
– Равнодушие безопаснее. И спокойнее. Но почему ты так разозлилась?
Ася поняла, что спорит сейчас не с Борисом, а с Виталием, и прикусила язык.
Борис с интересом посмотрел направо.
– Смотри, вон городской парк. Ты каталась на колесе обозрения?
– Нет, я же не ребенок.
– А при чем тут ребенок? На колесе обозрения катаются все, кто захочет. Я на этом колесе тоже не катался, его только в прошлом году поставили. Пошли, прокатимся? Говорят, с него виден почти весь город.
Ася заколебалась, но Борис ласково обхватил ее за талию и повлек за собой. На колесо обозрения скопилась небольшая очередь, и им пришлось минут десять подождать. Кабинки были рассчитаны на четверых, но Борис купил четыре билета и не пустил подростков, вознамерившихся сесть вместе с ними.
Ася, смеясь, попеняла ему на жестокость, но он иронично заметил:
– Ты меня благодарить должна за то, что я спас тебя от этих недорослей. Ты заметила, как они жвачку жевали и пузыри из нее выдували? Тебе приятно было бы, если бы брызги от этих жевательных пузырей прилетели тебе в лицо и на платье? Учти, они не отстирываются!
Ася насмешливо поблагодарила его за спасение от столь страшной участи, и они принялись осматривать окрестности.
– На старом чертовом колесе кабины были не закрыты, и видно было гораздо лучше. Хотя здесь безопаснее, конечно, да и видно дальше, оно же гораздо выше. Но старое мне нравилось больше. Или просто я тогда был молодым и не таким притязательным?
Ася вообще ни на каком чертовом колесе в жизни не каталась, поэтому жадно осматривалась. Она с трудом узнавала такие привычные снизу окрестности.
– Ой, смотри, какая красивая крыша у оперного театра! Никогда бы не подумала!