– Я должен перед тобой извиниться. Я вел себя как идиот.
Ася непринужденно подтвердила:
– Таких, как ты, у нас в деревне зовут охальниками. Но ты на это не обращай внимания.
Виталий замолчал, не веря своим ушам, потом весело расхохотался.
– Охальник? Это что-то новое. Так меня еще никто не величал.
Ася улыбнулась улыбкой все повидавшей великосветской дамы.
– Вот видишь, сколько ты узнал о себе нового. А это всегда интересно.
Виталий кивнул и с новым интересом посмотрел на девушку. Эта Ася была ему незнакома. Она больше не смотрела на него взглядом обожающего щенка, и он еще не разобрал, как к этому относиться. Неужели на нее так подействовало ухаживание этого нувориша? Странно, он считал, что она не должна млеть перед блеском богатства. Но, похоже, ошибся.
Оля тоже сдалась в плен богатенькому мальчику. Виталий понимал, что не прав, что там любовь, и большая, но обида искала выхода, и он утишал ее, как мог.
Он попытался посмотреть на Асю незашоренным взглядом. Милая симпатичная девочка, но не более того. Для этого расфуфыренного Бориса явно никакого интереса представлять не может. Значит, тот просто играет.
Серьезно предупредил:
– Ты не думаешь, что Борис с тобой только играет?
И в ответ услышал совершенно неожиданное:
– А кто в этом сомневается? Я ведь тоже с ним играю. Мне он совершенно неинтересен.
У Виталия вдруг отлегло от сердца и повеселело на душе, причем так явно, что он удивился. Что это с ним? Какое ему дело до игр этой Василисы Ивановой? Пусть хоть с кем в кошки-мышки играет, ему-то что?
Они отправились на вызов к старикам. Квартира была запущенная и неопрятная, стоял стойкий запах старости.
Ася, вместо того, чтобы помогать ему, буркнула:
– Ты и один справишься! – и принялась мыть пол.
За те двадцать минут, что он осматривал стариков, она умудрилась вымыть окна, полы, прибрать на кухне и в санузле.
Когда они уезжали, пораженные старики так горячо их благодарили, что Виталию стало неудобно.
Они бы задержались еще, но поступил следующий вызов, и они помчались по новому адресу. Виталий сел в салон к медсестре и ехидно спросил:
– Все так же не изменяешь себе, все мир спасаешь?
Ася с достоинством ответила:
– А это как в песне: «нет на свете печальней измены, чем измена себе самому»…
Виталий поправил:
– Это стихи Николая Заболоцкого. Любишь поэзию?
Ася с вызовом ответила:
– Нет. В моей семье книги были только по животноводству. Ну и школьные учебники еще.
– Печально. Но читать ты любишь?
Ася не хотела признаваться, что любит любовные романы и детективы, была уверена, что он не похвалит ее за столь примитивные вкусы, поэтому отрицательно покачала головой.