– Я тоже так думаю, – согласился Вайдел, несказанно удивив этим Ника. – Но в этом случае, похоже, все решала ее матушка.
– Да. Сплошные амбиции и никакого здравого смысла. Миссис Фокс дочь баронета, видимо, самомнение у нее в крови. Ведь любому сразу видно, что музыку Софи лучше слушать, а не играть, – он с намеком покосился на Вайдела.
Это он-то «любой»? В отместку Вайдел с удовольствием повторил:
– Ты прав, чувак. Но ты все-таки замолви за меня словечко перед профессором.
Поморщившись, Ник кивнул на прощанье и уехал. С сомнением посмотрев на окна Софи, Вайдел пошел к себе. Надо же ей хоть разок спокойно позаниматься, без нахальных поучений всезнайки-водопроводчика. Впрочем, жизнь – это зеркало, пусть-ка теперь на себе испытает собственные учительские замашки. Но не сегодня, пусть отоспится. Да и ему тоже надо передохнуть от сокрушительных эмоций и поработать.
Вайдел не знал, что Софи вовсе не занималась. Она сидела на кухне, смотрела в окно, и размышляла о своей незадавшейся жизни. Окно выходило на улицу, поэтому встречу Ника с Алексом она не видела. Ее терзала ужасная мысль: она провалит выпускной экзамен, она не сможет сыграть эту сверхсложную вещь. Что тогда скажет мама? Она столько надежд возлагала на нее, и вдруг такой конфуз!
Софи посмотрела на свои корявые руки. С какой легкостью Ник играл ее партию, уверяя, что это вовсе не сложно! Даже впервые взявший в руки скрипку Алекс и тот играл лучше нее! И слуха у нее вообще нет. Вернее, есть, но недостаточный для профессионального музыканта. Ей суждено играть на похоронах и свадьбах в составе цыганского оркестра, как пророчил ей Алекс. Но есть ли в Лондоне цыганские оркестры?
Поняв, что всерьез рассматривает такую возможность, хрипловато засмеялась, и долго не могла остановиться. Минут через пять, утомившись, приказала себе прекратить, и с трудом подавила смех. Может, у нее просто мандраж перед экзаменами? Это ведь не редкость. Но раньше у нее никогда ничего подобного не бывало. Но раньше она и не чувствовала себя полной бездарью. Это началось в этом году, после ухода прежнего профессора.
Но профессор Никсон был старым другом дяди, а профессор Бэрд смотрел на нее как на рядовую ученицу, причем бездарную. Может быть, в этом все и дело? Делали ей раньше всякие послабления, которые она принимала как должное? Или не делали?
Поняв, что всерьез запуталась, посмотрела на часы. Скоро спектакль. Надо собираться. Алекс сегодня не пришел. Но это и к лучшему. Она его боится. Или нет, она боится не его, а себя, тех странных и неконтролируемых чувств, что он в ней пробуждает. Она всегда без хлопот управляла своей жизнью, и вдруг оказалось, что своими чувствами она управлять не может. И это ее по-настоящему страшило.