Это был полнейший афронт. И Ормонд их добил, заявив:
– Надеюсь вы отдаете себе отчет, что после вашего нынешнего заявления я просто вынужден вычеркнуть вас из списка получателей ренты. На мою помощь тоже больше не рассчитывайте. Поищите себе другие источники дохода.
Эдвиг с разъяренным видом потребовал ответа:
– Ты знал об этой дарственной?
Френсис тонко улыбнулся.
– Конечно. О ней знали все. Дед в красках расписал, как вы ее у него вымаливали. И немало веселился при этом. Но он это сделал для того, чтобы я по глупости не считал вас своими друзьями. Одно время у меня была такая блажь в голове. Вот он и доказал мне, насколько вы достойны моего доверия и как плохо я разбираюсь в людях. Правда, после этого я ударился в другую крайность, и стал подозревать всех и вся, но к вам это уже не относится.
Что бы не потерять лицо, Лили громко воскликнула:
– Мы это так не оставим! Мы подадим в суд! На герцога за его издевательство! И отберем все, что он нам отписал!
Мистер Браунбойм с удовольствием согласился:
– Однозначно. Пытайтесь. Что наш весьма эксцентричный герцог Гейнсборо давно выжил из ума, подтвердит любой психиатр. Но вы этим не смущайтесь! Выставляйте иск по полной форме на все деньги, что у вас есть. Судьи тоже люди, и тоже, как и все прочие смертные, любят посмеяться. Так что лично я только «за».
Эдвиг схватил разъяренную сестрицу за руку и потащил прочь. Она еще оборачивалась, пытаясь выкрикивать какие-то смешные угрозы, но ее уже никто не слушал.
Миссис Кросс громко зааплодировала, не жалея ладоней.
– Замечательно! Восхитительно! Браво!
Френсис иронично попросил:
– Давайте обойдемся без «бис», милая тетушка! Повторять этот фарс у меня нет никакого желания. Даже для вас.
Вытерев покрасневшие от смешливых слез глаза, миссис Кросс согласилась:
– Ладно, обойдемся без «бис». Но неужели и впрямь все знали об этом не совсем приличном поступке твоего деда?
Мистер Браунбойм тоже пожелал это знать, и Френсис сумрачно признался.
– Да нет, только я да вы, мистер Браунбойм. А сказал я об этом исключительно для придания драматичности нашему маленькому спектаклю. Это мое маленькое отмщение за те снисходительно-презрительные взгляды, что эта парочка кидала на меня все время после составления дарственной. А это несколько лет. Признайте, срок немалый.
Посмеиваясь, миссис Кросс повлекла мужчин к замку.
– Пойдемте, мои дорогие. Мне кажется, на предстоящем ужине в тесном семейном кругу будет второе действие этого же спектакля. Правда, Лили с Эдвигом мы вряд ли увидим, но режиссер-то у нас остался прежний!