Констанс. Начни вон с той сине-белой вазы, которую твой дядя Генри подарил нам на свадьбу. Разбей ее, это современная имитация под старину.
(Джон берет вазу и швыряет об пол. Ваза разбивается.)
Джон. Вот.
Констанс. Тебе полегчало?
Джон. Ни капельки.
Констанс. Тогда жаль, что ты ее разбил. Мы могли бы подарить ее на свадьбу одному из твоих коллег в больнице.
(Дворецкий вводит в гостиную миссис Калвер.)
Бентли. Миссис Калвер.
Констанс. О, мама, как хорошо, что ты пришла. Я надеялась повидаться с тобой до отъезда.
Миссис Калвер. Я вижу, у вас упала ваза.
Констанс. Да нет, Джон вышел из себя и подумал, что сможет стравить пар, если что-то разобьет.
Миссис Калвер. Ерунда. Джон никогда не выходит из себя.
Джон. Это вы так думаете, миссис Калвер. Да, я вышел из себя. Я очень вспыльчивый. Вы с Констанс заодно?
Констанс. Нет, мама ничего не знает.
Джон. Сделайте что-нибудь, чтобы остановить ее. Вы же можете на нее повлиять. Вы должны понимать, что вся эта затея абсурдна.
Миссис Калвер. Мой дорогой мальчик, я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
Джон. Она собирается в Италию с Бернардом Керсалом. Вдвоем.
Миссис Калвер (изумленно). Это неправда. С чего ты взял?
Джон. Она сама только что мне сказала. Между прочим, тем же тоном, каким говорят о том, что надо почистить пальто.
Миссис Калвер. Это правда, Констанс?
Констанс. Более чем.
Миссис Калвер. Но разве ты не ладишь с Джоном? Я всегда думала, что вы живете душа в душу.
Джон. Я тоже. Мы никогда не ссорились. Всегда находили общий язык.
Миссис Калвер. Разве ты больше не любишь Джона, дорогая?
Констанс. Разумеется, люблю.
Джон. Как же ты можешь меня любить, если намерена нанести мне самое жестокое оскорбление, на какое только способна нанести женщина мужчине?
Констанс. Не идиотничай, Джон. Год тому назад ты точно также оскорбил меня.
Джон (подходит к ней, вдруг понимает, в чем, все-таки дело). Ты таким образом хочешь расквитаться со мной за Мари-Луизу.
Констанс. Ты просто дурак, Джон. Такая мысль даже не приходила мне в голову.
Миссис Калвер. Но тогда была совершенно другая ситуация. Джон, конечно, поступил очень нехорошо, но он извинился за содеянное и был наказан. Конечно, его поведение причинила нам немало горя. Но мужчина есть мужчина, и от него всегда можно ожидать чего-то подобного. А потому можно и извинить. Женщину — нет. Полигамия у мужчин в крови, и благоразумная женщина всегда простит им случайный проступок, понимая, что где-то они — жертвы обстоятельств. Женщины же по природе своей моногамны. Они просто не должны желать больше одного мужчины, вот почему вир осуждает их, если они выходят за естественные ограничения своего пола.