В секретной депеше от 26 февраля 2009 года посольство США в Москве сообщает госдепартаменту в Вашингтоне, что в ходе встречи между Путиным и Баррозу, которая состоялась за несколько дней до этой даты, собеседники обменялись резкими словами. Путин «видит в комиссаре ЕС троянского коня новых государств-членов союза ‹…› Колкая ремарка Путина, что определённые институты не должны мешать развитию лучших отношений между ЕС и Россией, была воспринята как удар лично против Баррозу…» Во время встречи между Путиным и Баррозу «оба перешли на личности»[282]. Жозе Мануэл Баррозу не пытается скрывать собственную бесцеремонность. «Я несколько раз говорил с Путиным, и он указывал на то, как важен для России Таможенный союз и особая роль в нём Украины. Но разве это может быть для нас причиной отказаться от соглашения об ассоциации?»[283] Для Баррозу это неприемлемо, для него в этой ситуации существует только «или да, или нет». Конфронтация продолжает набирать обороты.
В ноябре 2012 года один из журналистов популярной ежедневной газеты «Московский комсомолец» пишет, что поставить Украину перед выбором между Россией и Европой – это то же самое, что спросить: «Пожалуйста, дорогой, решай немедленно: какую руку ты готов потерять – правую или левую?»[284] Украина, пишет он, не может быть ассоциирована только с Россией или только с ЕС. В тот же месяц Владимир Путин делает украинскому президенту предложение. В беседе он рассказывает, что в тот момент Россия предложила Украине 15 миллиардов долларов для бюджета и ещё пять миллиардов на инфраструктурные мероприятия; на одну треть были снижены цены на энергоносители при том условии, что Украина и дальше будет оплачивать текущие расходы и также свои долговые обязательства. Однако это предложение не было принято – кому-то хотелось показать, кто хозяин в доме.
Путин предложил финансовую поддержку, в то время как Европейский союз выдвигал требования. По мнению бывшего комиссара ЕС Гюнтера Ферхойгена, это выглядело как business as usual, как обычный политический гешефт по принципу «ничего личного». В процитированном выше интервью в декабре 2013 года он опроверг ничем не обоснованное утверждение репортёра о том, что с помощью этой финансовой инъекции и снижения цены на газ Россия, якобы, хотела шантажировать Украину. Он задает простой вопрос: «Если мы кому-то помогаем при определённых обстоятельствах даже существенно более крупными деньгами, чем 15 миллиардов, вы тоже говорите, что мы затягиваем на шее этой страны экономическую удавку?»
Отказ от соглашения и эскалация кризиса