Мухаммед Али дожидался графа во дворе верхом на гнедом иноходце. Заспанный вид гостя заставил его улыбнуться. Он знал, чем это вызвано.
Лихие арабские скакуны быстро донесли их до Гизы.
Пирамиды открылись взору неожиданно, когда всадники въехали на холм.
Первым скакал Мухаммед Али. Пришпорив своего коня, он с гиканьем ринулся вниз, к основанию пирамид. Остальные последовали за ним.
Возле Сфинкса он остановился и спрыгнул с коня, приглашая других сделать то же самое.
Они успели.
Огромное светило выползало из‑за горизонта, освещая своими красными лучами обезображенное временем лицо Сфинкса. Вершина самой высокой из трех пирамид сверкала в рассветном зареве.
Мухаммед Али что-то быстро заговорил по-турецки, а Ибрагим с некоторым опозданием стал это переводить на французский.
– Этим сооружениям уже почти пять тысяч лет, – вслед за отцом говорил сын правителя. – Высота пирамиды Хеопса равна росту ста взрослых мужчин. А таким, – паша показал на Сфинкса, – древние египтяне представляли Бога Солнца. Пятьдесят веков минуло с той поры, а эти величественные строения еще стоят. И они простоят еще столько же, если не больше. Напоминая людям о бренности их существования. Но и Сфинкс, и пирамиды построены в честь древних правителей.
Ты был правителем и отрекся от трона, теперь вот странствуешь по свету как простой человек. Извини, но я этого не понимаю. Я был простым воином, янычаром. Знаешь, кто такие янычары? Это мальчики из христианских семей, которых османы отлучили от их родителей и воспитали как воинов. Я албанец. Есть такой народ на Балканах. Мой отец содержал маленькую лавку и торговал табаком. Я пришел в эту страну во главе албанского отряда с османской армией, когда воевали с Наполеоном. Я начал его бить, а ты закончил. Это нас объединяет. У нас был общий враг. Есть он и теперь. Но об этом позже.
Я пришел к власти, опираясь на мусульманское духовенство Каира во главе с Омаром Макрамом. А потом я хладнокровно расправился с ним. Та же судьба постигла и прежних правителей – выходцев с Кавказа мамлюков. Я вырезал их беев поголовно и все их земли отобрал в казну.
И знаешь, почему я это сделал?
Я хочу основать на этой древней земле новую династию – свою династию. Чтобы мои внуки и правнуки правили это страной веками. И чтобы мое имя, как и имя фараона Хеопса, осталось в истории.
Я этого добьюсь. Любой ценой. И ты поможешь мне в этом!
– Я? – удивился граф Северный. – Но как вы это себе представляете?
Бывший янычар подошел вплотную к бывшему царю, обнял его правой рукой за плечи, а левой поманил к себе сына. Ибрагим встал рядом, и отец положил левую руку ему на плечо. Они стояли лицом к солнцу, к Сфинксу и пирамидам. Египетский правитель говорил по-турецки, а его сын переводил гостю на французский.