– У нас, как и двадцать пять лет назад, снова общий враг. И имя ему – Османская империя. Блистательная Порта утратила свой былой блеск, свое былое величие. Султан Махмуд II – жалкий, безвольный правитель, волею случая оказавшийся на троне. Дни его правления сочтены. Только потопили в крови восстание в Сербии, как взбунтовалась Греция. Янычары ропщут. А у него духу не хватит, чтобы разделаться с ними, как я расправился с мамлюками.
Когда твой адъютант Александр Ипсиланти возглавил греческое восстание, я понял, что мой час пробил. С таким союзником я уж точно сверну голову султану. Но ты потом сильно разочаровал меня, когда поддержал Порту. Надо же было додуматься до такой глупости, что власть государей священна. Турки резали как баранов твоих соплеменников, твоих единоверцев, а ты оставался в плену своих мистических дум. Когда в Стамбуле повесили 84-летнего греческого патриарха, я думал, что твоему терпению придет конец, и ты выступишь в защиту греков. Но подлые австрийцы затмили твой разум. Я знаю: это хитрый лис канцлер Меттерних убедил тебя не вмешиваться в греческий конфликт.
Но у султана не было сил, чтобы справиться с греками. Он попросил помощи у меня. И я отправил в Морею Ибрагима с войском, наказав ему при этом не щадить ни женщин, ни детей, вырезать города поголовно, сжигать посевы. Только лишь для того, чтобы вина за все преступления пала на султана, и мир ужаснулся злодеяниям османов.
Но ты вновь разочаровал меня. Ты побоялся взять в руки меч и позорно бежал.
– Зачем вы мне все это рассказываете? Я теперь частное лицо и никаких государственных решений не принимаю. Тем более о войне и мире, – сказал граф Северный и попытался отстраниться.
Но Мухаммед Али крепко держал его за плечо.
– Неправда! Правители не бывают бывшими! Бывшие – значит мертвые. А ты живой! – повысил голос египетский паша. – Ты просто потерял рассудок и строишь из себя странствующего дервиша. Но если в тебе еще осталась хоть капля здравого смысла, ты сегодня же напишешь письмо своему царствующему брату, в котором настоятельно попросишь его начать войну с Турцией.
– А если я не сделаю этого? – бывший царь скинул с себя тяжелую руку восточного владыки и теперь стоял напротив, уставив на него непримиримый взгляд.
Паша не стал участвовать в этой дуэли, а, посмотрев на пирамиды, как можно дружелюбнее произнес:
– О Всевышний! Эти русские – упрямые как ослы. Не поймешь, чего они хотят. То они воюют, проливают реки крови, чтобы получить выход к большому морю. А когда им предлагаешь просто нагнуться и подобрать ключи от их собственного дома, они начинают капризничать как малые дети. Ведь твои же предки мечтали о короне византийских базилевсов. Я вам предлагаю союз, который приведет вас к заветной мечте. Мы можем поделить империю Османов поровну. Россия пусть забирает себе ее европейскую часть, а в Азии будет моя власть. Граница между нашими империями пройдет по Босфору. Ну как, по рукам?